Дядечку после этих моих слов едва не разорвало.

– Это недостойно человека благородного происхождения!

– Недостойно принимать сосредоточие по сто целковых и тут же перепродавать втридорога!

– Дополнительная плата взимается за медицинские услуги!

– А изменение имени приравнивается к плате за отсутствие судебных издержек! – рыкнул я. – И не надейтесь даже, я не позволю нарисовать себе на спине мишень!

Казначей ответил пристальным взглядом.

– Вы же понимаете, что чужое имя не убережёт от неминуемого объяснения с родичами?

– Я начинаю подозревать, что за долговые обязательства боярина можно выручить куда больше, нежели за контракт босяка!

Дядечка аж покраснел от возмущения.

– Дело вовсе не в этом! Проставление метки на чужое имя незаконно! Вы толкаете меня на преступление!

– Только не говорите, будто ученики не выбирают себе благозвучных имён взамен данных при рождении! В моём случае всё будет и того проще: достаточно убрать упоминание рода.

– Ну уж нет! Без родового имени не обойтись – таково требование церкви!

Я ненадолго задумался, потом кивнул.

– Хорошо! Впредь буду зваться Лучезаром Серым.

Казначей раздражённо фыркнул, порвал долговое обязательство и взялся заполнять новое.

– Как вам будет угодно, Лучезар! Как вам будет угодно! Но учтите: испорченный по вашей милости бланк стоил десять целковых!

– Одна тысяча восемьсот восемьдесят семь целковых и пять грошей, – кивнул я. – Да будет так!

Сама по себе процедура нанесения метки никаких изменений не претерпела – для этого задействовалась всё та же пара артефактных камней, которые мне пришлось напитать небесной силой. Единственное – на сей раз я погрузился в состояние внутреннего равновесия и потому предельно чётко ощутил, как вытравляется из моего духа старое клеймо и впечатывается на его место новое с указаниями имени и названия школы, а также примечаниями о прохождении ритуала очищения и наличии долга.

Если прежде я не понимал, что именно следует искать, и поэтому не видел метки, то теперь не просто ощутил её, но и сумел закрыть своей волей от сторонних наблюдателей, перекрутив тот участок ауры.

– От наших поисковых арканов это не убережёт, – предупредил казначей, заметив мои манипуляции с духом. – Да и не всякого тайнознатца в заблуждение введёт.

Я шумно выдохнул и покачал головой.

– Сложно!

– Это тренируемый навык, – уверил меня дядечка и выразительно посмотрел на дверь.

– А когда с долгами рассчитаюсь, за новой меткой в школу обращаться?

– Либо к нам, либо в епархиальную канцелярию по месту пребывания, – подсказал казначей и теперь уже демонстративно выудил из жилетного кармана часы. – Лучезар, через три часа прибудет ваш будущий работодатель, а я ещё не оформил и половины бумаг. Прошу войти в положение и перестать отвлекать меня от выполнения служебных обязанностей!

– Работодатель? – вскинулся я. – Один на всех?

– Царь небесный, за что мне всё это?! – закатил глаза дядечка, подтвердил мою догадку и потребовал: – Уходите, Лучезар! Уходите немедленно! И пригласите следующего!

Я испытывать его терпение не стал, вышел в коридор и велел заходить Дарьяну, а во дворе приобнял Беляну за талию и оповестил о том, что какое-то время мы пробудем вместе.

– Ты рада? – спросил после этого у черноволосой пигалицы.

– Безумно! – улыбнулась та.

Отбракованные абитуриенты тут же зашушукались, обсуждая принесённую мной новость, и всех она откровенно порадовала. Разве что один из фабричных пробурчал вполголоса:

– Снова его терпеть…

Вьюн вопросительно поглядел на меня, я отрицательно покачал головой.

Успею ещё сквитаться.

Огнеяр пришёл за нами, когда все обязательства уже были оформлены, а метки проставлены.