И только тут жена второго брата заголосила, а её причитания подхватили и малые дети, и старуха на печи, и все женщины.

Генрих же Карлович нимало не медля обошёл к концу дня все избы в трёх деревнях Афанасия Герасимовича, осмотрел и выбрал крестьян в его владениях, на следующий день наведался в имение Петра Никодимовича, на другой день посетил усадьбу Николая Тимофеевича, назвал понравившихся людей и «получил своё». Набрал таким образом помещик Р. десять семей хороших работоспособных крестьян, чему был чрезвычайно рад. Рад удаче, крупному выигранному кушу, выгодному приобретению.

С тем и уехал удачливый и торжествующий помещик Р. домой, представляя себя основателем и владельцем ещё одной деревни – новой и крепкой, с видной за версту высокой и красивой мельницей, на которую станут съезжаться землепашцы со всей округи. А ему, Генриху Карловичу, пойдут дополнительный доход и слава.

И когда весной возы с переселенцами и их имуществом под началом управляющего прибыли в его вотчину, он с большим энтузиазмом лично сел в седло и поехал впереди прибывшего обоза в чистое поле.

Достигнув небольшого начинавшего наливаться весенними соками куста, служившего вехой, он остановился и подождал, когда подтянутся телеги.

– Вот, – громогласно и торжественно объявил Генрих Карлович представшим перед ним новым рабам и широко по кругу обвёл рукой пространство. – Живите здесь, стройтесь, обзаводитесь, радуйтесь. Вы – мои любимчики. И потому деревня будет называться Любимкой.

Крестьяне молча смотрели на нового барина и безропотно слушали приказания.

«Любимка так Любимка!» – вертелось в голове у мастера по строительству мельниц, стоявшего ближе всех к барину.

– А ты, – указал Генрих Карлович на него, – будешь старшиной. Отчёт за всех передо мной держать будешь. Да смотри, чтобы порядок строгий был!

Управляющий по приказу Генриха Карловича огласил список крестьян, приказав каждому откликаться на своё имя и выступать вперёд. Барин с удовольствием слушал имена и фамилии, смеривал оценивающим взглядом новых холопов и казался себе справедливым умным хозяином, основателем нового поселения и преобразователем земли. В конце переклички он гордо оглядел своё многочисленное счастливое приобретение, смиренно взиравшее на него, и сказал ещё несколько поощрительных слов о всеобщей радости. С тем чрезвычайно счастливый и воодушевлённый помещик Р. уехал домой, а крепостные стали оглядываться по сторонам, распрягать лошадей, разбирать привезённые брёвна, доски, скарб и обустраиваться в чистом поле на новом месте.

А потом и землю под пашню неподалёку от Любимки Генрих Карлович своим крестьянам выделил, как обещал, – сдержал слово. Однако, будучи человеком прижимистым, поскупился и сэкономил – так был мал этот кусок, что новоподданные, увидев его, вспомнили слова барина и подумали про себя: «Вот ведь радость какая!»

Так и называли они с тех пор со всем сарказмом этот земельный дар Радостью.

Генрих же Карлович, следуя своему плану, приказал немедленно строить мельницу. Принялись рубить деревья в лесу за Покровкой, мастер взялся за дело и возвёл её, высокую и видную издалека. А потом исправно служила она всей округе более века.

Крестьяне поставили перевезённые дома, начали пахать, сеять, собирать урожай и обжились на новом месте. Рождались дети, жизнь продолжалась. А сына мастера, тоже вслед за отцом исполнявшего обязанности старшины, потомок Генриха Карловича за какие-то общие крестьянские провинности в гневе приказал пороть кнутом. И запороли его до смерти.

Спустя некоторое время после александровской реформы 1861-го года, отменившей ужасы крепостной зависимости, крестьяне поднатужились и выкупили землю у правнука помещика Р. – чуть подальше от Радости, в паре километров от достопамятного куста, на берегу реки Рясы. И переехали туда, по традиции назвав свою деревню тоже Любимкой – любимчики ведь! Только стали называть её новой Любимкой. Была она прямой и ровной, проходила по ней дорога, обсаженная высокими вётлами, а дома по обеим её сторонам смотрели один на другой. И люди, жившие в ней, отличались особенным характером – добротой и отзывчивостью.