– Вот и наш герой. – приветствовал пациента руководитель исследования, его помощник очень редко разговаривал с Ризом.

В тот день, Риз подвергся ряду исследований, МРТ, КТ и объёмной энцефалографии. Кирилл Генрикович оценивал полученные данные, а Риз получал возможность наблюдать и анализировать эмоции доктора. Кирилл Генрикович был доволен ходом своих работ, о чем постоянно сообщал Максимилиану, и указывал на отдельные фрагменты данных. Максимилиан, как правило, соглашался с руководителем, однако не испытывал того же энтузиазма.

Вскоре, вектор исследований сместился, физиологические исследования сменились когнитивными. Кирилл Генрикович лично занимался с Ризом, помогая ему восстанавливать пласт за пластом, все основные знания, которые некогда были усвоены молодым человеком. Доктор двигался от простого к сложному, и часто оставался очень доволен тем, как эффективно происходило восстановление общей и оперативной памяти, как функционировало мышление. За этими занятиями последовали периодические экзаменами, когда Риз получал задания, которые должен был выполнять самостоятельно, и на этом поприще пациент также преуспел.

Однажды, вернувшись в свою палату после очередной сессии проверок, Риз обнаружил, что ему теперь был доступен компьютер, и как выяснилось позднее – с доступом в интернет. Задачи усложнялись.

С тех пор, как двери палаты Риза уже не закрывались, молодой человек мог свободно перемещаться в пределах исследовательского блока. Однажды, это ему позволило стать свидетелем «разговора за закрытыми дверьми», когда он впервые смог убедиться, что Кирилл Генрикович, вечно невозмутимый и сдержанный, тоже может проявлять живые и бурные эмоции.

– Всё идёт очень неплохо. – говорил Кирилл Генрикович, находясь с кем то в своём кабинете – Я не ожидал таких темпов восстановления когнитивистики. Это означает, что метод работает даже лучше, чем мы того ожидали. Между нейронами восстанавливается связь, но что поражает меня, так это извлечение сохранённой на подкорковых основах информации. Это ведь может означать…

– Мне кажется, Кирилл, ты бежишь впереди паровоза. – прозвучал ответ другого мужчины, и Риз смог узнать голос Максимилиана – Да, объект показывает неплохие результаты, но ты сам вкладываешься в этот процесс на полную. Ты с ним по нескольку часов в день занимаешься, ты не можешь теперь быть уверен, что те сведения которыми объект теперь оперирует, это извлечённая информация, а не вновь-приобретённая, на ваших занятиях, например, ну или из интернета, доступ к которому ты ему предоставил.

– Чушь! – почти выкрикнул Кирилл – Я лишь даю информационный стимул, но знания он обнаруживает самостоятельно, как отклик на стимулы. Интернет, так мы проверяем истории запросов ко всем серверам, все логические адреса, к которым он обращается. Ты же не будешь утверждать, что человек, просматривая новостные ленты, сможет потом с нуля, оперировать фундаментальными знаниями, которые закладываются годами?

– Нет, это разумеется, но мне кажется, ты несколько преувеличиваешь значение.. Я хочу сказать, Кирилл, что твоя личная заинтересованность может привести к неверной интерпретации…

– Не неси ахинею, Макс! – раздался женский голос, который Ризу слышать ещё не доводилось – Кирилл делает всё, чтобы удалось…ну ты понимаешь. Это не означает, что Кирилл голову потерял.

– Я не имел этого в виду. – парировал Максимилиан – Однако именно я здесь психотерапевт, и располагаю кое-какими знаниями относительно реакций человека на те или иные события. Я лишь хочу уберечь Кирилла от самообмана…