– Вы так уверенно говорите про это… Но это же сенсационный материал!

– Вот и я об этом же! Вы думаете, почему я не пришел к другому издателю, а выбрал именно ваше?

– Почему?

– Да потому, что видел в книжном, какие прекрасные вы издаете книги. Просто роскошные… Вот я и подумал, что прежде, чем прессе станет известно о результатах нашей экспедиции (а она была частная, можно сказать, и финансировалась группой заинтересованных лиц), мы издадим эту книгу, заработаем кучу денег, и эти деньги станут моим вкладом в организацию следующей экспедиции…

Ну, вот теперь стало понятно, почему этот Валерий Шитов выглядит таким странным. Он действительно увлечен. Но только не своей персоной и стишатами о любви, а мощной и интереснейшей идеей! И ему так захотелось поверить…

– Вам интересно? – спросил он, поднялся со стула и заглянул прямо в глаза Ирине Васильевне.

– Да, очень… – Она почувствовала даже какое-то волнение. – Приносите свою работу, я сама лично ознакомлюсь.

– Когда?

– Да хоть сегодня!

– Отлично. Вам никто не говорил, что вы очень красивая женщина? И что вам очень идет этот цвет помады… Кроваво-красный…

– Вот только этого не надо, – строго произнесла Аленькая. – Это что еще за намеки?

Сказала и пожалела. Зачем сказала слово «намеки»? Хотела же сказать совершенно другое. «Хамство» или «что вы себе позволяете?». А получилось, что она восприняла этот как намек. Какая глупость! И нелепость!

– Знаете, у меня есть одна идея…

– Еще одна идея? – Усмешка тронула ее густо накрашенные красные губы. А он прав, у нее действительно очень яркие губы, об этом ей неоднократно говорил К., который ужасно любил ее целовать, но всегда сдерживался, чтобы не перепачкаться помадой. А что, если он и завел себе других любовниц из-за этой помады? Сейчас, после слов Валерия, ей показалось, что губы ее стали в несколько раз тяжелее от толстого слоя жирной душистой массы.

– Ну да. Я же вижу, что заинтересовал вас. Мои романы и стихи – это одно. Я бы мог рассказать вам много интересного с глазу на глаз. Может, выслушав меня, вы бы посоветовали, в какую литературную форму все это облечь? Вы же профессионал, вы бы так помогли мне…

– Так расскажите!

– Только не здесь и не сейчас. Давайте встретимся сегодня вечером в центре, знаете, на улице Яблочкова есть одно маленькое кафе, между прочим, там неплохо кормят. Я закажу столик предварительно. Как? Договорились?

Ей было приятно, что она интересует этого молодого мужчину как женщина. Она поняла это сразу. Даже разволновалась под пристальным взглядом его горящих темных глаз. Он был красив, этот писатель из Антарктиды. Красив и ужасно обаятелен.

– Хорошо, я приду. Но не раньше семи часов. Мне еще надо зайти домой.

– Муж?

– Да нет… Мужа у меня нет.

Сказала и снова пожалела о сказанном. Призналась, что одинока, что без мужа. Вздохнула. Потом подумала, что было бы куда хуже, если бы она наврала. Он же местный, все равно навел бы справки. И тогда в каком свете она бы выставила себя? Нет, все нормально. Она сказала правду.

– Вот и хорошо, что нет. Вы будете чувствовать себя спокойно, и мы сможем подольше обо всем поговорить. Значит, в кафе на Яблочкова, кажется, это Артистическое кафе, это рядом…

– Знаю-знаю, там еще такой маленький меховой магазин «Софи»… Я там, кстати, недавно купила полушубок из шиншиллы…

– Жаль…

– Что жаль?

– Что вы носите шкуры убиенных животных… Ну да ладно, у каждого свои принципы… – Он словно заставил себя улыбнуться, и Ирина Васильевна подумала, что он, вероятно, еще и «зеленый», защищает природу и животных. Что ж, это его принципы. У нее – свои. Мех шиншиллы – прекрасный, и шубка из него не столько греет, сколько поднимает ее в глазах окружающих. Она решила не думать об этом. Улыбнулась и пообещала прийти в половине восьмого к кафе.