Угрызения совести укололи его сердце, но Рид поспешил от них отмахнуться. Сожалеть значило потворствовать слабостям. Спринг это уже не поможет, как не ослабит и боль от ее потери.

– Что случилось со Спринг?

– Она умерла два месяца назад.

Горькая правда потрясла Рида до глубины души, и он стиснул зубы. Он почувствовал это, но услышать ужасную новость было невероятно тяжело. Рид задумчиво провел рукой по лицу, потом сосредоточил взгляд на ребенке и, наконец, посмотрел в ясные синие глаза Лайлы Стронг.

– Тяжело это слышать.

Спринг, его сестра по отцу, была на пять лет моложе. Она всегда выглядела такой блистательной, такой веселой, такой чертовски доверчивой! А теперь ее нет на свете…

– Простите. Мне не стоило говорить об этом так резко.

Он посмотрел ей прямо в глаза. Такие синие, почти васильковые… Они сияли сочувствием, которого он не хотел и в котором не нуждался. Его боль была глубоко личной. И он не собирался делиться ею ни с кем, особенно с незнакомкой.

Скрывая охватившее его смятение, Рид ответил:

– Такие новости ничем не смягчишь.

– Вы правы. Конечно, вы правы. – Теперь в глубине ее глаз застыло горе, смешанное с кипящим гневом.

– Что произошло с моей сестрой?

– Автокатастрофа. Водитель проехал на красный свет…

Он прищурился:

– Пьяный?

– Нет. – Она покачала головой и ласково потрепала ребенка по спинке. – У пожилого человека случился сердечный приступ. Он тоже погиб в результате аварии.

Значит, не на кого возложить ответственность. Не на кого злиться. Обвинять.

– Вы сказали, что это произошло два месяца назад, – тихо произнес он. – Почему вы обратились ко мне только сейчас?

– Потому что не знала о вас, – ответила она и обвела взглядом кабинет. – Послушайте, ребенку нужно сменить подгузник. Не возражаете, если мы продолжим эту беседу на диване?

– Что?

Она уже направлялась к черному кожаному дивану. Не успел Рид и рта раскрыть, как она посадила младенца и потянулась к сумке для подгузников, переброшенной через ее плечо.

Рид молча наблюдал, как она поменяла ребенку подгузник, а потом, свернув, вручила ему использованный.

– Что мне с этим делать?

Рид отвел взгляд от подгузника, и она, скривив рот, усмехнулась:

– Нужно куда-то это выбросить.

Дурак. Ну конечно! Рид оглянулся на мусорную корзинку в кабинете, потом покачал головой, подошел к двери и открыл ее. Подозвав секретаршу, он протянул ей подгузник и приказал:

– Избавьтесь от этого.

– Да, сэр. – Карен приняла из его рук подгузник, словно это было взрывное устройство, и удалилась.

Как только дверь снова закрылась, Рид посмотрел на малышку, которая теперь сидела рядом с черным журнальным столиком, хлопая ладошками по поверхности, и смеялась. Качая головой, Рид подумал о Спринг и снова почувствовал боль. Не отрывая взгляда от ребенка, он спросил Лайлу:

– Что вы имели в виду, когда сказали, что не знали обо мне до сих пор?

Она отбросила копну вьющихся рыжевато-золотистых волос за плечо и посмотрела на него:

– Я имела в виду, что до прошлой недели я не знала, что у Спринг есть семья. Она никогда не говорила о вас. Вообще ни о каких родственниках. Я думала, она одинока.

Это уязвило его. Неужели сестра выбросила его из своей жизни? Так, что даже ее лучшая подруга ничего не знала о его существовании? Рид задумчиво потер ладонью лицо, он сожалел о том последнем разговоре с сестрой. Наверное, стоило быть добрее. Теперь он обязательно вытащил бы Спринг из неприятностей, но уже ничего не исправить.

– Она оставила два письма. – Лайла протянула ему конверт. – Я прочла свое. Это – ваше.

Рид взял запечатанный конверт и увидел на нем знакомые каракули Спринг. Взглянув на ребенка, все еще забавлявшегося у стола, он вскрыл конверт и вытащил исписанный листок.