Страх и боль вокруг человека на протяжении некоторого длительного времени изменяют его психику, чтобы сохранить рассудок и не допустить нервных срывов… Думаю так… К тому же я должна была заботиться о своей годовалой дочери, а Москва только выплывала из летней гари торфяных пожаров, затянувших невиданным доселе смогом весь город. Иногда не было видно не только соседних домов – даже ближайших деревьев. Молочно-белая мгла с запахом гари проникала всюду, а уехать куда-то мы тогда не могли…

Медленно идем обратно к автобусу. Роберт спрашивает, не красные ли у него глаза. Его еще больше, чем всех нас, задевает боль его народа, тем более что это относится и к его семье, к истории рода…

– Я не понимаю, – горячо говорит он мне, – как можно быть настолько ущербным, чтобы убивать безвинных женщин и детей? Какая убогая философия должна оправдывать души тех, кто совершает подобные преступления?.. Как нормальный, вменяемый человек может пойти на такое?..

– Я тоже не понимаю этого, Роберт-джан…

Точно так же, когда я смотрю от Хор Вирапа на Арарат, ощущаю боль от его потери, словно это я его потеряла. В 1921 году Сталин отдал Арарат Турции, и я чувствую стыд, хотя меня тогда еще не было на свете, а даже если бы и была, то что с этого?.. С болью смотрю на полосу отчуждения, видную невооруженным взглядом… По армянской легенде, гора Арагац – сестра горы Арарат. Однажды любящие друг друга сестры поссорились. Тщетно пыталась их помирить гора Марутасар; разгневанная, она прокляла их обеих, – они оказались навсегда разлученными, как и сама Армения с Араратом…

Конец ознакомительного фрагмента.