Долго странствовал он по чужим землям, попал в темное и светлое царства и кого только не повстречал на пути – Гога-Магога, Азнавура, разных диких зверей. Со всеми ими он бился, всех он поборол, но и из слуг его никто не уцелел. Наконец, спустив все свое добро и оставшись гол как сокол, он добрался до одного чудесного, невиданного дворца. Дворец этот был построен в незапамятные времена из больших каменных глыб и железа. Бадикан обошел его со всех сторон, но не встретил ни одной живой души.

– Боже ты мой, куда это я попал?

Подождав наступления вечера, он увидел, как ко дворцу подходит стальное чудовище в медной шапке и в медной обуви, а лук его и стрелы из прочнейшего железа, и когда ступало оно, то дрожала земля.

Подойдя ко дворцу, оно понюхало воздух и сказало:

– Человечиной пахнет. Я рыщу по горам и по долам в поисках дичи, а дичь сама пришла в мой дом. Эй, кто здесь, явись немедля, не то поймаю и сотру в прах!

Бадикану ничего не оставалось, как предстать перед чудищем, так как его меч и стрелы не могли бы сразить этого зверя.

– Кто ты такой, что осмелился показаться в этих местах? Неужто не слыхал ты имени Хан-Боху?

– Как же, слышал, потому-то и явился, чтоб поглядеть на него. Я – Бадикан, исходил весь свет, бился с дэвами и чудищами – и всех поборол; пришел, чтоб и с тобой помериться силами.

Хан-Боху, посмотрев на Бадикана, чихнул, отчего Бадикан отскочил на целую десятину, а потом и говорит Бадикану:

– Вернись, Бадикан, не бойся, вижу, ты тоже храбрец, я тебя не трону. Если хочешь, оставайся у меня, прислуживай мне. А что до твоего меча и стрел – они мне не страшны, продолжай их носить – на охоте пригодятся.

Бадикан согласился и на время поступил к нему в услужение.

Однажды Хан-Боху сказал Бадикану:

– Видишь, братец, мне смерть и болезни не страшны, но сердце мое гложет одно горе: у восточного царя имеется дочь – она краше солнца; семь раз пробовал я ее похитить – не удалось. Достань мне ее – дам тебе все, чего ни попросишь. Бери из казны моей денег, бери лошадь и оружие и отправляйся в путь.

Бадикан согласился и поехал за царской дочерью. Добравшись до города, где сидел ее отец, он переоделся в их одежду, поступил в работники к садовнику и работал при царском дворце. Царская дочь, смотря из своего окна в сад, приметила, как Бадикан в свободное от работы время, принарядившись, расхаживает по саду, и он приглянулся ей. И стал Бадикан сниться ей во сне. Снилась и она Бади-кану.

Не раздумывая долго, царевна послала служанку сказать Бадикану о своей любви. Бадикан же дал ей знать о том, что он – царевич, совершил много подвигов и, услышав об ее славе, явился сюда поглядеть на нее. Поглядев – полюбил и ждет ее приказа.

Город тот охранялся строго, так как царь ожидал нападения. В этом городе бились с врагами женщины наравне с мужчинами. Царевна дала знать Бадикану, чтоб он вышел погулять за черту города, куда выйдет и она, и если он храбрец, пусть похищает ее.

Как только царевна с сорока служанками появилась на берегу моря, Бадикан, прискакавший на коне, схватил ее, посадил за собой, ударил коня и улетел как орел. Служанки растерялись от неожиданности. Пока докладывали царю о случившемся, и стар и млад собирались на выручку царевны. Бадикан успел спрятать девушку в укромном месте, вышел навстречу царской рати и перебил ее. Потом он снова взял девушку к себе на седло, помчался, переплыл море и стал у дворца Хан-Боху.

– Бадикан, да чтоб я стала твоей жертвой, – промолвила девушка, – за всю дорогу ты мне ничего не сказал – умоляю, скажи, для себя ли ты меня похитил?