Но вот к началу 6-ого месяца вырос огромный живот.

Как это здорово, когда жена рядом беременная, с огромным животом. Сначала все смотрят естественно на жену, потом ищут глазами автора, скульптора, который слепил, изваял такое. И тебя распирает от гордости. Ты зародил новую жизнь, от тебя пойдет новая ветвь генеалогического древа, прямо как в Новом Завете, прости Господи.

«Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова…»

А ты идешь тут рядышком и все понимают, что у тебя все хорошо :– стоит и «впрыск» нормальный.

Но тут, как у медали, как у Луны, есть обратная сторона и она, как водится, темная.

***

Жена стала плакать по поводу и без повода. Все домашние дела, требующие хоть каких – то физических затрат, плавно перетекли в мои обязанности. Все бы ничего, но жена ходила за мной как старшина и придиралась.

То я пол плохо вымыл, то диван не отодвинул, пыль осталась, то ковер выбил некачественно. Да, все не так. И плакала, плакала, плакала…

Все это можно было пережить.

Я молодой лейтенант, 3 месяца в войсках после училища. За время обучения к придиркам командиров всех мастей привык. Но самое страшное было то, что я был отлучен от тела. Любое мое прикосновение вызывало раздражение,

– Ой, не надо! – звучала дежурная фраза. И слезы, слезы, слезы… Это я не говорю об интиме, он был полностью исключен.

Спали мы отдельно. Жене стал тесен наш диван и я, как любящий муж, как настоящий мужчина, как «Каштанка», спал на полу.

Я, молодой лейтенант, как уже говорил, но главное не в этом, мне 21 год и я переполнен бурлящими гормонами, я познал сладость соития с женщиной.

Мы просыпались утром с женой (до «живота») и занимались любовью, и я каждый день опаздывал на развод. В обед прибегал домой и мы сразу же предавались любовным ласкам, потом наскоро обедали и опять ласки и опять я опаздывал на развод после обеда. И так каждый день, каждую ночь.

Уходя в наряд и сутки не видя жену-любимую, я страдал, мучился. Но, зато после наряда мы предавались любви с удвоенной силой.

И вдруг стоп. Стоп машина, поезд дальше не пойдет. А когда пойдет, завтра? Через три дня? Через неделю? Но ответа нет!

Армейский анекдот.

«Прапорщик спрашивает бойца:

– О чем ты думаешь, глядя на кучу кирпича?

– О пиз… е, тов прапорщик

– Почему?

– А я постоянно о ней думаю..»

Может кто-то и улыбнется над этой шуткой, но мне было не до смеха. Потому что для меня это был не анекдот, а суровая, правда, жизни.

С каждым днем состояние мое ухудшалось, я стал нервным и раздражительным. Офицеры постарше, кто пережил уже такое, смотрели на меня с сочувствием и пониманием. Кто-нибудь скажет вот проблема, вышел из дома, повернул «налево», а там их…

Не все лейтенанты после окончания училища получают распределение в Москву или областной центр. Почему? Потому что не у всех отцы генералы, а Родина, которую надо защищать, не из одной Москвы состоит. Точнее совсем не из Москвы состоит.

Представьте себе отдельно взятый дивизион в степях Самары. Солдаты, офицеры, их жены и дети, всего примерно 80 человек. Все это за колючей проволокой в три ряда. В пяти бараках:

Четыре ДОС (Дома офицерского состава). Один барак-казарма.

Выход за «колючку» для офицерского состава с письменного разрешения командира по выходным дням. Рапорт подается заранее, в рапорте указывается цель выхода.

Офицеры-холостяки бегали в деревню тайком, прикрывая друг друга, придумывая всяческие мыслимые и немыслимые легенды. Но им было проще, им надо было обмануть одного командира, а он, вспоминая свое холостяцкое прошлое, любил обманываться.

Но мне -же пришлось бы обманывать еще и жену.