«Что-то изменилось в этом мире? – думала Беота, чувствуя, как ноги наливаются свинцом. – Раньше я могла идти часами, не зная усталости. А теперь… Что-то не так. Почему я вновь оказалась тут?»

Пройдя еще немного, она остановилась, не в силах больше терпеть.

– Курама, – позвала она, – остановись. Я не могу идти дальше.

Курама обернулся, его лицо было спокойным, но в глазах читалась тревога.

– Ты тоже чувствуешь это? – спросил он, останавливаясь. – Я иду с трудом. Словно что-то тянет нас вниз. Давай присядем, отдохнем и подумаем, что здесь происходит.

Беота опустилась на траву, чувствуя, как прохладная земля касается ее спины. Она устремила взгляд в небо, покрытое облаками, которые раньше были лишь серым фоном. Теперь они плыли низко, словно живые существа, закрывая горизонт.

– Это странно, – произнес Курама, ложась на траву на другой стороне дороги. – Раньше здесь не было облаков. Небо было просто серым, далеким. А теперь…

– Не знаю, – ответила Беота устало. – Мне лень думать.

Они лежали на траве почти час, глядя на облака, пока Курама не сел, оглядываясь назад.

– Беота, – окликнул он ее, – кто-то идет за нами.

Беота тут же поднялась, ее взгляд метнулся в сторону, откуда они пришли. Она увидела фигуру, бегущую к ним со всех ног.

– Рохля, – произнесла она с отвращением. – Этот идиот снова здесь.

Курама прищурился, глядя на приближающуюся фигуру. Рохля, с его несоразмерно большой головой и пышной шевелюрой, был легко узнаваем.

– Почему он такой странный? – сморщилась Беота. – Странный и отвратительный.

– Что в нем странного? – спросил Курама.

– Недоделанный, – не скрывая презрения, ответила Беота.

– Может, потому что он родился последним? – предположил Курама.

– А это тут при чем?

Курама пожал плечами.

– Ему не хватило всего, когда раздавали ум, здравый смысл и знания.

Беота рассмеялась, но в ее смехе не было радости.

– Может быть, – ответила она. – Но это даже хорошо, что у нас есть жертва.

Курама молча кивнул, соглашаясь с ней. Они ждали, пока Рохля подбежит к ним, тяжело дыша, и сбивчиво заговорит:

– О, Курама! Сестричка! – воскликнул он, падая на траву рядом с ними. Беота брезгливо отодвинулась. – Я смотрю, кто-то лежит у дороги. Думаю, дай подойду поближе.

– Откуда ты тут взялся? – спросила Беота, ее голос был холодным и резким.

– О, это интересная история! – затараторил Рохля, его глаза горели от волнения. – У меня много новостей. Вы давно тут?

– Нет, – ответила Беота. – Что за новости?

– Ридас утратил свой домен! – с гордостью провозгласил Рохля, высоко вскинув голову.

– Как ты узнал об этом? – спросил Курама, переглянувшись с сестрой.

– Я был там. Я был, э-э-э, в гостях у Ридаса, когда на него напал хранитель Преддверия, золотой скрав. Не знаю, демон он или нет, но ему подчиняются бесчисленные демонические силы. Они прорвались к Ридасу, и он в страхе бежал. Затем этот скрав, захвативший домен Ридаса, отдал его в дар своей любовнице – демонице, уродливой и страшной, как ночь великого бедствия.

– Ты видел ночь великого бедствия? – перебила его Беота.

– Нет, – Рохля махнул рукой, – но могу представить. Так вот, он воскресил еще одну демоницу и подчинил ее своей воле. Он передал им домены: одной – Преддверие, другой – Преисподнюю. Вы представляете такого глупца?..

Беота слушала с безразличием. А Курама проявил интерес.

– Так что, теперь в Инферно нет хранителей? – произнес он.

– Выходит, что нет, – согласился Рохля. – Слушайте дальше. Как только он это сделал, Сила власти подхватила их, и одна из этих чудовищных тварей вцепилась в меня, и нас принесло к вратам. Я тут же решил показать этим презренным существам, кто здесь хозяин…