– Хватит жалеть себя. – Положив руку на плечо китайца, посоветовал тот. – Нам надо придумать, что делать дальше.

– Я убил его? – Испуганно вымолвил Ху.

– Его уже никто не сможет убить. – Ответил инженер, окинув взглядом тело Алана, застрявшее между приборными досками. Хоть застывшая кровь и виднелась на полетном костюме командира, но сама кожа, как на лице, так и на руках его, была чиста словно после спа-салона. – Полетает духом над домом и вернется.

Только теперь Ху смог поднять взгляд на дела рук своих. Забитое в угол тело не выдавало признаков побоев. В чем-то Кулибин действительно был прав.

Смерти больше нет. Как не лупи этого отпрыска проходимца, выдававшего себя за вождя мира, а он все равно не сдохнет. Хотя, и этого было бы мало сейчас для Ху. Естественно, на бедолаге Алане он вымещал всю злобу к Великому, но и этот горе-командир постарался. Мог бы, и рассказать о планах. Как ни как, а в одной команде летели. Одно дело делали.

А вот не одно оказалось… Китаец и русский наивно собирались восстанавливать станцию, в то время как их незабвенный командир тупо спасал свою пятую точку от гиены огненной.

Хотя, чем это плохо для них? Они ведь тоже спаслись! Не идут как завороженные на восток, не ныряют в огненную воронку что расположилась над Манчжурией. Кстати сказать, недалеко от родного дома По.

Родился, рос и не знал, что в паре метров от его хибарки разверзнутся врата рая. Или ада…

Так что же это, Великий спас и их? Нет. Глупо полагать, что в такой милость отсутствует корыстный промысел. Прилетели бы на Луну. Восстановили станцию и сделались бы новыми рабами. Незаметно, ненавязчиво, как и всегда. Правители всегда знали, как закабалить толпу, да так, чтобы сама радостно побежала под плетку.

Синяки на теле Алана таяли на глазах. Будто снежинки, стекая с промерзшего тела, талой водой придавали глянцевый румянец.

С досадой китаец вновь пнул безвольное тело командира. Полый звук от удара ноги по мешку с костями не придал По желаемого чувства удовлетворения. Какой толк его бить, если с него все как с гуся вода!

Теперь, в изменившихся условиях стало проще понять истину – насилие не педагогично. Чтобы проучить человека надо быть чуть изощрённой. Но гнев, переполнявший сейчас душу китайца не был столь изобретателен. Хотелось бить и крушить. А лучше – убить.

Только смерти больше нет. В этом Дмитрий убедился сам, пролетая над головой своей давно погибшей жены. То, что это был не сон и не галлюцинация – он уверен на сто процентов. Или хотел бы быть уверен.

А еще больше хотел бы быть сейчас рядом с ней. Но как там очутиться? Выкинуться за борт как индус? Не поможет. Он еще слишком мало знает о новом мире.

Отец знал больше. Он бы подсказал.

Рука Дмитрия потянулась к сердцу. Туда где во внутреннем кармане лежал его секрет – настоящая бумажная фотография. Почему-то именно сейчас ему захотелось посмотреть на своих давно умерших родителей. Они всегда знали, как нужно поступать правильно. Они бы смогли разобраться, что сейчас происходит с ним: суд или искушение. А может быть последний шанс? Цветное фото на плотной глянцевой бумаге. Таких давно не делают. Цифра заменила людям все – даже воспоминания. Улыбающийся отец обнимал за талию маму. Если бы только картинки умели говорить, он бы, наверное, сказал Диме: «Не отчаивайся! Так должно было быть». И принялся бы искать ответ в книгах.

Точно! Книги! Как Дмитрий мог об этом забыть! Ему читали о наступившем сегодня! Дне страшного суда!

Но где? Когда…

Сердце судорожно забилось, предчувствуя порог открытия, способного перевернуть все с ног на голову.