Парзинг не удержался и спародировал голос Лиртога при обращении к двойникам своих начальников.

– Но-но! – старший маг погрозил молодому коллеге пальцем.

– Других приказаний не будет? – невинно обратился тот к командиру отряда.

– Пока нет.

– Будут трудности – зовите. – Парзинг повернулся и отошел к друзьям.

– Шалопай! – усмехнулся воевода.

– Ничего, дурь из него рано или поздно уйдет, а вот работу он сделал прекрасно. Я изучил наши копии с помощью магического зрения: никаких отличий. Вплоть до энергетической ауры.

– Это так важно?

– Смотря с каким противником имеешь дело. Что-то мне подсказывает, что нашего врага на мякине не проведешь.

С широко распахнутыми от ужаса невидящими глазами Арлангур неумолимо приближался к конечному пункту своего короткого жизненного пути. Он даже не смог закричать – дух захватило с такой силой, что легкие отказывались дышать. Парню грозило задохнуться до того, как он встретится с землей, но резкий толчок в грудь прекратил спазм. Дыхание вернулось, восстановилось зрение. «Я уже умер?»

Молодой григлон (летун размером с драгана и размахом крыльев в три человеческих роста) в тот день впервые опробовал собственные крылья. Для каждого григлона первый полет знаменовал вхождение во взрослую жизнь, открывающее крылатой твари новый этап существования. Поэтому вчерашний птенец пребывал в состоянии некоторой эйфории. Одурманенный своими успехами и открывшимися возможностями, он совершенно забыл про элементарную осторожность. Оно и понятно: в небе врагов крупнее его самого у хищника не было. Однако если ты летишь возле утеса, предварительно не проверив, нет ли кого на вершине, – готовься к неприятностям. Оттуда могут сбросить что-нибудь. Или кого-нибудь.

Получив внезапный удар по спине, григлон резко потерял высоту, едва удержавшись в воздухе. Приподнятое настроение как рукой сняло. «Птичку» придавило неизвестным грузом, что сразу сказалось на летных характеристиках животного. Ему пришлось изо всех сил работать крыльями, хотя он прекрасно понимал, что долго в таком режиме лететь не сможет. И поблизости, как назло, ни одной полянки для посадки! Хоть бери и падай прямо на ветви деревьев.

Совсем другие ощущения испытывал тот самый груз, который испортил «птичке» праздник. Арлангур не мог понять: почему после перехода в мир иной он по-прежнему продолжает падать? Куда несутся зеленые холмики листьев перед глазами? Почему в ушах стоит свист и что за необычная лежанка трепыхается под ним?

Обернувшись, наездник увидел нависающую над ним Лысую гору и осознал, что поторопился с выводами. Он остался в том же лесу. Правда, гораздо ниже плато Десятого круга, но выше места, куда должен был упасть.

«Неужели Сиер прислал за мной своего гонца?! – От неожиданной мысли парень даже открыл рот, но моментально захлопнул его, чтобы бешеный поток воздуха не разорвал легкие. – Вот здорово!» Другого объяснения юноша найти не мог, а это его вполне устраивало – Арлангур снова поверил в свое грандиозное предназначение. Великий, по-видимому, решил лично облагодетельствовать самого достойного.

Юноша мгновенно забыл про страшную беду, свалившуюся на его плечи, устроился поудобнее, перехватил копье, чтобы оно не мешало крылатому животному, и с восторгом принялся осматривать пейзаж с высоты птичьего полета.

Попадись сыну охотника взрослый григлон, зверь скинул бы безбилетного пассажира в считаные секунды. А этот просто растерялся. Он не знал, что ему делать, и пытался долететь к своим. Они-то должны подсказать. Пока же крылатый извозчик боялся даже оглянуться.