Вега сфокусировалась на лице Ло, но по-прежнему не могла его разглядеть.

– Разве я здесь не потому, что меня заказали родители Веги? – слово «заказали» вырвалось само, но оно было как нельзя кстати.

– Верно. Ты обладаешь воспоминаниями Веги Леви-Хоук, ее навыками, полученными в пилотной школе. Ты любишь то, что любила она, и боишься того, чего боялась она, – произнесла Корделия. – Но вспомни, разве ты умела читать по губам, Вега?

Девушка нахмурилась: нет, этого прежняя Вега делать не умела.

Медленно-медленно к ней приходило понимание.

– Как много во мне изменили? – тихо спросила она, словно мало секретов было в этой преступной лаборатории.

– Многое, – неопределенно сказала Корделия. – Если сказать проще: тебя создали заново с одной целью – победить в Кубке Планет, который пройдет в следующем году. Попутно устранив главного претендента на победу – Арктура Финна.

В эту секунду Веге как никогда захотелось снова вернуться в рециклер, но пути назад не было. Жизнь была дарована ей, но не с нуля. Имелись некая отправная точка и вектор, по которому она должна была двигаться. Иначе…

– Что будет, если она проснется? – спросила Вега, глядя, как по потолку бегут огни ночного трафика.

Корделия насмешливо фыркнула.

– Она не проснется. Она почти что овощ. – Госпожа Ло подошла к окну. – Еще пять месяцев, и родители сами попросят отключить ее от аппаратов.

– А что будет, если я откажусь? – Вега закрыла глаза.

Она догадывалась, каким будет ответ.

Корделия пообещала себе, что будет терпеливой. Новая Вега была словно гитара, струны которой необходимо было осторожно настроить.

– У нас есть слепок твоего сознания. Это все, что нужно для повторного рециклирования, – сказала госпожа Ло.

Они будут возвращать ее тело к жизни, даже если клон откажется сотрудничать. Если ад и существовал, то Вега попала туда после той аварии.

– Не думай об этом как о проклятье, – сказала Корделия, уже стоя в дверях. – Мы даровали тебе жизнь и способности не для того, чтобы мучить. Мы сделали это, чтобы ты изменила мир.

«Мир» в понимании Корделии был расстановкой сил в правительстве. Усиление влияния либералов, во главе которых она стояла, и упразднение закона о запрете модифицированных клонов. Не будь этого закона, Вегу не вернули бы к жизни в качестве оружия, инструмента по достижению «мира», политической марионетки.

Этот закон выдвинул Тигариан Финн, чей сын будет участвовать в Кубке в следующем году. Судя по анализу личности Арктура Финна, он вполне мог пойти по стопам своего отца и стать еще более жестким правителем, нежели он.

Постепенно в голове Веги вырисовалась идея, которую Корделия так старательно стремилась внедрить. Она засыпала, глядя на свет проносящихся мимо аэрокаров, и понимала, что совсем не против сделать то, чего от нее хотят: устранить преемника Тигариана Финна.

Арктур Финн. Его лицо было повсюду. На плакатах, в газетах. Телевидение освещало, как он готовится к Кубку (насколько можно было освещать то, что происходило за стенами родового поместья Финнов), а также то, как весело и дружно они проводят выходные со своим отцом-политиком. Мать Арктура не показывали, но, судя по сведениям, полученным Корделией, эта женщина жила на спутнике Формоза.

Вряд ли Арктур скучал по матери, ведь у него было все, что только нужно мальчику его возраста: деньги, развлечения, поклонницы, которых тщательно отбирали, а главное – возможность проявить себя, выступив на Кубке Планет. Право занять первое место, и не потому, что оно будет проплачено отцом, а потому что сам Арк был на это способен. Он действительно был лучшим.