– Ну и прекрасно, – после нескольких секунд молчания благодушно отозвался Володя.

И Диму однозначно оставили в группе.

После плодотворного потения и звука, от которого звенело в ушах, ребята начали знакомиться уже как люди, а не только как музыканты. Дима сразу понял, что нашёл отличных друзей, с которыми стал проводить большую часть времени. Володя, будучи постарше, какое-то время осторожничал, но потом понял то же самое. Ибо совместный труд объединяет.

Ребята нашли другое помещение и переехали из предбанника, не просто куда-то, а в подвал Дворца культуры Локомотивовагоноремонтного завода города Улан-Удэ. Это настоящие катакомбы, где можно снимать фильмы про зомби-апокалипсис. Подземных ходов там столько, что, скорее всего, некоторые из них ведут прямиком в ад.

От творчества ребят пёрло. Они прогуливали школу, ругались с родителями, учителями, чтоб найти время порепетировать. И, конечно же, потискать барышень. Они собирались попеть на лавочках во дворе, а когда похолодало – в подъездах, откуда их периодически вилами гнали разъярённые соседи. Ибо тусовки по сорок человек плохо там помещались. А пение «Хора сибирских оленеводов им. Хана Мамая» душевному благополучию жильцов не способствовало.

На третью репетицию Дима принёс рифф к новой песне, а также придумал канву аранжировки. Дима переживал, что парням не зайдёт. Но им понравилось, и к четвёртой репетиции Володя, вдохновлённый творческим фонтаном Машкова, написал текст. Изначально это была тарабарщина в духе «Iron Maiden». Но чтобы песня зазвучала напевнее, пафоснее и её стало легче петь, Дима поменял музыкальные акценты и фразировки. Получилось здорово. Когда ребята сыграли её на репетиции, Володя решил дать песне название «Город Солнца».

Время шло, играть получалось всё лучше. На одной из репетиций в своём подземелье Дима спросил Володю, сосредоточенно созерцающего краску на стене:

– Так что с названием, Волдон? Его же снова нет. А как без названия выступать?

Володя выдержал глубокомысленную паузу, ибо трещина в краске на стене образовывала увлекательный узор.

– Надо придумать новое, – ответил он спустя минуту.

– И как назовёмся?

Сидя на табуретке, Володя философски погладил подбородок и устремил взгляд в потолок.

– Название группы обязательно должно начинаться на «А», – ответил он. – И обязательно чтоб следом шла буква «Р».

– Например?

– Ну… «Аркона», «Арда», «Archontes»… Аркадий Укупник.

Дима хохотнул, а Володя продолжил философствовать:

– Ещё надо так, чтобы и под лого подходило. Его-то я уже нарисовал. Шаблон есть. Ну… Например, «АрктидА».

– Созвучно, – согласился Дима, ковыряясь в настройках клавиш. – А что такое «АрктидА»?

Лицо Володи приняло ещё более философское выражение. Он откинулся на спинку стула и ответил, глядя в просвет входной двери:

– Это мифический северный полярный континент, который гипотетически существовал в Северном Ледовитом океане. В эзотерическом смысле это может быть родина ариев.

– Ты тоже так считаешь?

– Я считаю, что «АрктидА» подходит под лого. И буквы правильные.

С этого момента началась работа группы под названием, которое действует по сей день. По мере того как ребята собирались на репетиции, Володя всё больше понимал, что появление парнишки с клавишами – ключевая точка в судьбе группы. Вечерами, свободными от репетиций и высокоинтеллектуальных бесед, на ночных лавочках Улан-Удэ, Володя с книгой и бокалом размышлял о судьбе бурятского хэви-метала.

«Почему-то Улан-Удэ оказался богат на музыкантов», – думал Володя. – «Но раньше здесь жаловали панк и хардкор. Тут же родилось невероятное явление – группа «Оргазм Нострадамуса». Но такой музыки, как ту, что начала делать «АрктидА», не было никогда».