Пригласить в их деревню Джинкс? Она неуправляема, непредсказуема, вокруг нее творится хаос и у нее не все дома – не это его пугало. Нельзя вырасти в Зауне и быть другим. В деревне поджигателей не питались исключительно фруктами и не плели корзины, как делали стремные оторванные от мира ребята в коммуне Виктора. Экко и Шрам собрали и тех, кто хочет мирной жизни и тех, кто готов за нее сражаться, а это были очень разные люди.

Экко беспокоило то, что Джинкс так или иначе оставалась связана с химбаронами и обрывать эту связь не хотела, а в будущем это могло навредить им всем, привести к конфликтам. С другой стороны, эту связь так же можно было использовать.

В конце концов Экко все же решился и предложил поджигателям на совете позвать Джинкс к ним хотя бы на время. Если новых преступлений за ней нет, то это значит, что скоро все уляжется: властям Пилтовера уже надоело попусту гонять миротворцев по улицам нижнего города, у них полно других проблем и они не станут тратить деньги и силы из-за Джейса, как делали это в прошлый раз из-за Кирамман.

Среди поджигателей были те, кто давно перекрасил волосы в синий и ходил на все собрания у памятника Вандера, но таких, кто помнил жестокие стычки с людьми Силко, тоже было немало. Поэтому Экко знал, что его предложение вызовет споры.

– Она не знает ничего про наш дух, но штуки делает, что надо, – заметил Шрам. – Если мы не позовем ее к себе, рано или поздно это сделают другие. Лучше, когда такие бойцы на твоей стороне.

Ушастый нелюдь с серой кожей стоял у косяка двери, прислонившись к нему плечом, и смотрел на раскинувшуюся под деревом деревню. У него была семья и он мыслил немного иначе, без его помощи и советов жизнь в деревне была бы совсем другой, и остальные всегда ценили его мысли.

– Я слышал, она взяла девчонку с улицы. Иша, кажется, – продолжил Шрам. – Тот, кто отвечает за ребенка, захочет жить и работать там, где ребенок будет в безопасности. Думаю, мы должны дать ей шанс.

В конце концов остальные согласились.

На самом деле Экко часто представлял, как приведет Джинкс к своим и покажет, чего они достигли. Это были скорее фантазии, но за прошедшие годы он думал об этом чаще, чем хотел бы.

Любимица Силко, в глазах Экко Джинкс была кем-то вроде заунской принцессы. Лучшие учителя, лучшие инструменты, лучшее оружие. То, что Экко добывал, копаясь в мусоре и сидя ночами на пролет с паяльником, ей заказывали и приносили на бархатных подушках, – так он это себе представлял, по крайней мере.

Ему казалось, что Джинкс всегда смотрела на него свысока, считала поджигателей кем-то вроде шайки обиженных мальчишек с баллончиками краски, и он хотел доказать ей, что это не так. Хотел, чтобы она поняла, кто он такой и на что на самом деле способен.

Экко знал, где она живет, потому что провел в ее берлоге несколько месяцев в Мире Без Хекстека, и теперь без труда отыскал путь туда.

Пока он спускался по ущелью к застрявшему в расщелине механизму-дому, то несколько раз чувствовал на себя чужой взгляд. Жаркое ощущение, будто кто-то направляет на кожу лучик солнца, преследовало его вместе с чувством, что за ним наблюдают. Экко не сомневался, что Джинкс установила кучу ловушек для незваных гостей, и старался ни к чему не прикасаться и не наступать на тонкие веревки, растянутые под ногами. Возможно, хозяйка и сама целилась в него сейчас, поэтому он не убирал руки со своего устройства, отматывающего время: четыре секунды могут стать решающими, если Джинкс не узнает его в темноте и все-таки выстрелит.

Обошлось без пальбы, в конце концов Экко вышел к застрявшему в ущелье механизму и забрался на площадку с фонариками и парой домиков из одеял, один побольше, другой поменьше. Джинкс сидела на высоком стуле, скрестив ноги и расставив руки, уперев локтями на стол позади. В правой она держала свою любимую пушку. Иша сидела так же, только под ее стулом, и сверлила Экко подозрительным взглядом.