– Что за… – начал бармен.

– Харитон, не соглашайся ни на что! – воскликнула Кассандра.

– Он уже согласился, – усмехнулась Твения, затем посмотрела на Харитона и сказала: – Теперь ты принадлежишь мне как слуга, который должен будет исполнить любую мою волю. Ты меня понял?

– Как прикажешь, – кивнул Харитон, однако Твения оказалась недовольна ответом:

– Попробуй еще раз.

– Как прикажете… – произнес парень, прокашлявшись.

– Не совсем верно, но пока простительно, – вновь не одобрила Твения.

В горле Харитона пересохло, но он смог преодолеть царапающее чувство и глухо произнес:

– Как прикажете, госпожа Твения.

– Молодец, – искренне улыбнулась Твения и протянула руку Харитону. Когда тот за нее взялся, в «Старкойоте» погас свет.

Бармен спешно побежал разбираться с щитком и искать запасной генератор. Поклонники Кассандры включили фонарики на телефонах:

– Где Харитон?

– Где Твения?

– Не вижу их!

– Что, уже сбежали?

– Ага, сбежали! Так тихо, что ли? Мы б услышали!

Бесполезные крики раздавались еще пару минут, и свет наконец-таки включился.

В одном кричащие оказались правы – Харитон и Твения исчезли, но как, никто толком не понял.

Хелена, допив вишневое пиво, со злостью посмотрела на Кассандру и прошипела:

– Это ты виновата…

– Неужели я? На себя бы посмотрела, тварь! – огрызнулась Кассандра.

– Что-о-о?!?

– Девочки, давайте не будем…

Было поздно – Хелена и Кассандра вцепились друг другу в волосы, а все остальные пытались их разнять.

Сбылась одна из грез Харитона – только жаль, что он этого не увидел.

«Вне времени и тела»

Oboete imasu ka – me to me ga atta toki wo?

Oboete imasu ka – te to te ga fureatta toki?

(Ты помнишь, как встретились наши глаза?

Ты помнишь, как соприкоснулись наши руки?)

МариИидзима, «Do you Remember Love?»

Кирпичный дворец Ровды, известный под названием «Те́гила» и украшенный заметной скульптурой, изображающей осла, застал немало культурных событий города, но такие массовые и громкие вечера, как презентация нового сборника стихотворений известного поэта Валентина Брайтсона, были редкостью и для него. В главном зале дворца было яблоку негде упасть – все зрители дружно расселись вокруг небольшой импровизированной сцены, стоящей прямо посреди комнаты. Сцена была оборудована по минимуму – на ней находились звуковой монитор, небольшой столик на ножках, чтобы было куда поставить чашку чая, и пустовавшая микрофонная стойка, ибо микрофон находился в руках Валентина уже полтора часа.

Про Валентина Брайтсона, поэта, который появился в литературной среде буквально из ниоткуда и за каких-то два года обрел невероятную популярность, складывалось множество легенд, и надо сказать, что сам поэт каждый раз давал повод сочинять про себя что-то невероятное. Его биография была противоречива вплоть до возраста: кто-то говорил, что ему – двадцать восемь лет, кто-то – что тридцать, а кто-то – что тридцать два. В одном интервью он гордился тем, что пять лет провел на военной службе, но в другом говорил, что на военную службу его не взяли из-за проблем со здоровьем, что вызывало искреннюю ухмылку почти у каждого, кто хоть раз его, да видел. Кто-то слышал, что свою поэтическую карьеру он начал еще в тринадцать лет, но под другим именем, кто-то говорил, что Валентин долгое время просто стеснялся публиковать свои произведения, а кто-то с пеной у рта утверждал, что видел будущего поэта, когда ему было три года, и он уже тогда научился мелодично складывать слова (вот этому, естественно, не верил никто). Ореол таинственности окружал Брайтсона на редкость туманный, но одно обстоятельство являлось чистой правдой – Валентин был действительно талантливым поэтом.