– Если иметь в виду задачу пережить выборы и убраться из Кесарии после их окончания – то да, определённо союзники. А если говорить о ходе выборов и политической борьбе – то уж простите, ваше высочество, даже ваш родной отец понятия не имеет о ваших планах!

– Что ж. – Рем поставил чашку на стол. – Я собираюсь подложить Синедриону великолепную свинью и поиметь оптиматов так, что они сами этого не поймут. Я думаю, что и вы, и все остальные тоже меня не поймут и заклеймят сумасшедшим, но…

– …каждый сходит с ума по-своему, – понимающе кивнул лже-Гонзак. – Посмотрим, что вы задумали. И вот ещё что – через четыре дня Люциан будет давать приём для всех ортодоксальных владетелей с принцепс электорум. Вы приглашены – и не смейте игнорировать такой аванс в вашу сторону. Это будет воспринято как оскорбление!

– И не подумаю. Давно стоит познакомиться с единоверцами с юго-востока, а то мы там, в своей аскеронской провинции, одичали, мхом поросли… – принялся паясничать Аркан.

– Ну-ну… А вот и ваш маэстру Ауррэче! – кивнул бывший магистр оффиций на маленького толстенького человека, который проталкивался меж столами. – Мне удалиться?

– Останьтесь, – пожал плечами Рем. – Это, кажется, касается нашей совместной цели – убраться из Кесарии невредимыми после выборов.

– Зелёные насаждения? – удивился Диоклетиан Фрагонар. – Действительно?

– О да, – ухмыльнулся Аркан.

Ему льстило, что даже такой матёрый интриган кое-что упускает в раскладах местного гадюшника. Всё-таки аркановская манера работать с простолюдинами порой приносила куда более весомые плоды, чем шепотки и заговоры высшего света…

– Доброго-бодрого времени… – начал бормотать эдил, подобравшись к ортодоксам вплотную.

– Документы для маэстру Агиса? – поднял бровь Буревестник.

– Вот! – положил на стол кожаную папку чиновник. – Деньги?

– Вот, – прихлопнул ладонью кожаный мешочек Аркан.

– С вами приятно… – снова начал свою песнь бюрократ.

– И с вами, – кивнул Буревестник. – Всего вам доброго-бодрого во все места.

– И вам, и вам! – запыхтел Ауррэче и заторопился прочь из заведения.

– А теперь давайте вместе посмотрим, какие скверы, парки и сады высажены при участии наших незабвенных остроухих туринн-таурских долгожителей… – Рем открыл папку и развернул план города на столе. – И что-то мне подсказывает, что кроме частновладельческих усадеб, острые уши будут торчать практически отовсюду…

Аркан ожидал чего-то подобного – но не так скоро. Не прямо сейчас.

В том самом проулке, под эркером, над трупом пухлого эдила Ауррэче стоял эльф, который старательно прятал свою расовую принадлежность. Самая яркая черта этого племени – уши – скрывались под матерчатой шапкой, нижняя половина лица была замотана шарфом, одежда могла принадлежать как небогатому дворянину с северо-востока, так и какому-нибудь зажиточному кесарийскому горожанину. Правда, узкие клинки в руках туринн-таурца выбивались из целостного образа, да и движения, и характерная форма глаз – всё это выдавало намётанному взгляду Рема эльфийскую сущность незнакомца.

– Это вы дали деньги мёртвому человеку, – непривычно звучащим гортанным голосом проговорил ванъяр. – Дайте мне то, что мертвец дал вам.

Фразы звучали неестественно, чуждо. Аркан шагнул вперёд, меняя стойку, и положил руку на эфес скимитара. От эльфа можно ждать чего угодно!

– Дайте бумаги! – снова потребовал убийца.

– Я намереваюсь арестовать вас и передать для правосудия в городскую стражу Кесарии, – заявил Аркан. – Вы убийца и прикончили безоружного человека, служащего Ратуши.

Эльф прошипел что-то из-под платка, его глаза прищурились, клинки в руках вздрогнули… Ещё мгновение, и ванъяр рванул в сторону, оттолкнулся ногами от стены и ласточкой полетел к Аркану, занеся клинки для удара. Буревестник действовал хладнокровно. Акробатика и хореография эльфов были ему хорошо знакомы, он множество часов провёл, тренируясь с Эадором, сражался с чудовищами и фоморами, так что выбрал самую правильную тактику: отпрыгнул в сторону. А потом – ещё и ещё, пока не оказался рядом с телом эдила Ауррэче.