Даже в такой поздний час на больших улицах и площадях встречались люди. Ныряя в очередной тёмный проулок, Барбара подумала, что ей просто необходимо раздобыть чистую одежду. И тут же вспомнила о Дейлинке… а ещё о телефоне, который всё это время лежал в заднем кармане джинсов. Барбара выхватила его и осмотрела в свете ближайшего фонаря. Экран треснул, силиконовый чехол с пентаграммой испачкался в крови, но телефон по-прежнему работал. Барбара набрала Дейлинку, и та ответила после первого гудка, словно ждала вызова.

– Бэбс? Ну наконец-то! – В голосе напарницы слышалось облегчение. – Что случилось?

– Много чего.

– Ты в порядке?

– Нет. И мне очень нужна твоя помощь. Ты можешь привезти мне чистую одежду? Прямо сейчас.

Три-четыре секунды из динамика не доносилось ни звука, после чего Дейлинка спросила:

– Ты где вообще?

– Давай встретимся через полчаса возле собора Святого Вита.

– За тобой приехать?

– Нет. Просто привези мне чистую одежду. И влажные салфетки, хорошо?

– Бэбс, – в голосе Дейлинки слышалась тревога, – что вообще происходит? Ты вляпалась в какую-то историю?

– Не могу объяснить. Через полчаса у Святого Вита, – с этими словами Барбара дала отбой.

На месте она оказалась уже через двадцать минут. Стены и башни из песчаника мрачно вздымались над безлюдной площадью, статуи святых притаились в арках и нишах. Окна и круглая роза над входом выглядели так, словно художник, создававший витражи для собора Святого Вита, принципиально пользовался только оттенками чёрного и серого.

Барбара остановилась в тени углового здания, там, где кончалась одна из улиц, примыкавших к площади. Над городом висела давящая тишина, но это было лучше, чем звуки шарманки. Прошло несколько минут, и в дальнем конце площади обозначился силуэт. Убедившись, что это Дейлинка, в тёмной бесформенной толстовке и джинсах, Барбара вышла из полумрака на освещённое фонарями пространство. Девушки встретились прямо посреди площади.

– Это же не кетчуп? – спросила Дейлинка, оглядев напарницу.

Барбара помотала головой.

– Чья это кровь?

– Не моя.

– А чья?

Барбара не могла знать наверняка, что кровь, залившая её одежду, принадлежала матери. Это мог оказаться очередной трюк горбуна, который, похоже, считал себя отменным шутником.

– Я не знаю точно. Может… моей мамы.

– Бэбс, ты что наделала?

– Ничего такого… о чём ты сейчас могла подумать. Ты привезла одежду?

– В рюкзаке. – Дейлинка слегка повернулась, демонстрируя вещмешок, но отдавать его Барбаре не спешила. – Ты думаешь, я сейчас просто развернусь и уеду?

– Тебе нельзя оставаться со мной. Это опасно!

– Объясни.

В этот момент снова заиграла шарманка. На этот раз мелодия звучала печально и торжественно, как на похоронах.

– Это он! – воскликнула Барбара. – Убегай, тебя он не станет догонять. Ему нужна только я!

– Кому – «ему»? – Дейлинка сложила руки на груди и уставилась на Барбару упрямым взглядом. Похоже, она и не думала уходить.

– Шарманщику!

– У тебя что, разборки с уличными музыкантами?

Краем глаза Барбара заметила на улице, по которой сама недавно шла, какое-то движение. Она резко повернулась, ожидая увидеть горбуна с шарманкой, а увидела… похоронную процессию. В болезненно-жёлтом свете уличных фонарей двигались фигуры во фраках, с лакированным гробом на плечах. Носильщики были все как один долговязыми и худыми, а блестящие атласные цилиндры делали их ещё выше. Внезапно музыка изменилась, и Барбара с удивлением узнала трек «Астрономия». Пару лет назад в интернете резко набрал популярность ролик с танцующими мужчинами, несущими гроб. И там звучала именно эта мелодия, хоть и сыгранная не на шарманке. Участники процессии, что двигалась к собору Святого Вита, начали пританцовывать. Они приседали, подпрыгивали, синхронно махали руками и чуть ли не жонглировали гробом.