– Я люблю тебя, – ответил колдун. – И сделаю все, чтобы ты никогда в жизни не пожалела об этих словах.

Банкет затянулся почти до полуночи, позволив Кате познакомиться почти с половиной «рода русичей», чтящих древние арийские традиции. И мелькающие то и дело серьги со свастиками, рунические трезубцы, вышивки с призывами к величию нации, тосты за возрождение великого Аркаима постепенно перестали вызывать у нее отторжение. Ну, увлекаются друзья стариной, ну и что? В тех же мотоклубах или кружках макраме происходит все то же самое: своя символика, своя одежда, свои разговоры, до которых обычным людям нет никакого дела. В конце концов солярный круг не виноват, что западноевропейские подонки так мерзко подпортили его репутацию…

– Яблочный спас, медовый спас, хлебный спас, грушевый спас… – загибала пальцы Катя, когда, наконец-то расставшись на остановке с друзьями-родичами, они с Андреем возвращались через парк. – Разве это не православные праздники?

– Ты еще капустники забыла, – ответил ее личный волхв. – При чем тут христианство? Люди собирали урожай тех или иных культур и по этому поводу устраивали веселье. И начхать им на псалтырские расписания. Запретить это, понятно, не получилось. «Не можешь запретить – возглавь».

– Капустники – это ведь что-то театральное, нет? – не поняла девушка.

– Капустники – это когда земледельцы собирались целыми деревнями в каком-нибудь просторном доме и рубили капусту для засолки, – объяснил Андрей. – При этом, понятно, травили анекдоты, рассказывали побасенки, пели, шутили, веселились. Ну, чтобы не скучно работать было. Потом капуста кончилась, а хохмачеством стали заниматься в театрах. Вот так и живем: половину арийской культуры попы украли, другую половину – лицедеи. А что осталось, то прокуратура…

– Эй, хирург, чего не здороваешься?! – прервал его рассказ громкий оклик.

Со скамьи, скрывающейся в полумраке под разбитым фонарем, поднялись две крупные фигуры. Один любопытствующий встал поперек дорожки, второй скользнул молодым людям за спину, отрезая путь к бегству.

– Вот и свиделись, умник. – Вадим предусмотрительно остановился на небольшом отдалении и поднял пистолет. – Ну, давай, хирург, расскажи, куда тебе пулю лучше вогнать, между ног или в лобешник? Ты какой из голов чаще думаешь?

Его приятель, стоящий позади Андрея, радостно заржал.

– Ох, ребята, неудачное вы место выбрали для своих шуток, – покачал головой студент-медик. – Неудачное место и неудачное время.

– Ты думаешь, я шучу, урод?! – Бандит сделал шаг вперед.

– Ты же тупой баран, ты не способен на шутки, – скривился Андрей. – Безмозглое кастрированное животное, которому все бабы изменяют при первой возможности. Ты с двух шагов слону в задницу не попадешь, импотент, пистолетиком тут вздумал разма…

В ночной тиши оглушительно грохнули сразу три выстрела. Андрей взмахнул руками, опрокидываясь на спину, мелко вздрогнул и затих. Катя завизжала, упала рядом на колени, попыталась обнять погибшего… И ее руки скользнули через пустоту.

– Ну и кто здесь импотент? – не заметив этого в полумраке, Вадим подошел ближе, опять поднял пистолет…

– Жалкий криворукий кастрат, с двух шагов слону в задницу не…

Бандит обернулся на голос, ругнулся, вскинул оружие. Опять грохнули выстрелы, опять рухнул на траву убитый студент, и…

– Импотент тупоголовый, украшенная рогами обезьяна…

– Что здесь… – Вадим опять выстрелил, опять свалил врага и опять увидел его чуть в стороне, – …блин, происходит!

– От тебя всех женщин тошнит, пидор лагерный, вот и разбегаются!

– Да сдохни же!!! – Бандит снова вскинул оружие.