Петру кивнул, что означало: он понимает степень ответственности.

Когда все было уже готово к взлету, Гена запустил двигатель, высунулся в салон и, найдя глазами Эдика, крикнул:

– Что расселся? Давай помогай разворачивать самолет.

Эдик понимающе кивнул и обратился к «надзирателю»:

– Пойдем со мной, поможешь самолет развернуть. Иначе не взлетим, – потом осмотрел пассажира и добавил: – Куртку сними, а то порвать можно. Да не ссы, девчонки посторожат.

Оба направились к хвосту самолета, Эдик показал, где нужно надавить плечом, чтобы помочь стальной птичке развернуться для взлёта. Судно чуток накренилось и сдвинулось.

– Вот-вот, продолжай, а я подправлю, – крикнул Эдик и не спеша прошел к входной двери, поднялся на борт и показа большой палец командиру.

Гена увеличил мощность двигателя, самолет начал разбегаться отбрасывая траву и пыль на потерявшего опору, а потому шлепнувшегося на землю Петру. Через несколько секунд после отрыва лайнер с большим креном развернулся, чтобы взять курс на запад. Конечно, нужно было пролететь немного дальше от места взлета, чтобы набрать высоту, но прямо по курсу был склон горы, и пришлось начать разворот прямо над площадкой на минимальной высоте. Гена видел, как Петру, до которого дошло, что его обманули, добежал до своего джипа и достал автомат. Почти невидимым огоньком сверкнуло дуло, и сквозь грохот мотора послышалось, как что-то негромко стукнуло в борт самолета, а следом раздалось тихое девичье «ой!».

Сегодня, впрочем как и всегда, Бернардо поприветствовал бармена и спросил, как у того дела. Потом, внимательно выслушав ответ, уточнил детали, которые ему казались недостаточно понятными. В свою очередь на вопрос бармена о делах, Бернардо рассказал, что не нарадуется на свою дочку, которая и умница, и красавица, и слов таких нет, какая она. Все дети для родителей такие. А если это поздний ребенок, то восхищение можно смело умножать на десять. Ее так и назвали – Доротея, потому что иначе как подарком Бога родители ее не считали.

Поведав про дочь, Бернардо закончил, как всегда в таких случаях происходило, словами:

– Слава всевышнему и спасибо Дейву.

Дейв долго пытался объяснить, что это совершенно лишнее, но нужно знать Бернардо, если он кому-то был благодарен, то его благодарность не знала меры. А вот с обидами совсем наоборот: забывал почти мгновенно.

Спасибо Дейву полицейский не просто так постоянно говорил, на то имелись вполне серьезные основания. Историю про это на острове знал каждый. По крайней мере, тот, кто хоть пять минут общался с Бернардо.

Дейв тогда на острове находился меньше недели. Поздно вечером, лежа на старой кровати с продавленной панцирной сеткой в бунгало, которое арендовал за почти символическую плату, рассуждал о странностях бытия. Совсем недавно он вполне комфортно, насколько это возможно в эпоху перемен, существовал в другой части света, потом с величайшим комфортом путешествовал на океанском лайнере, но внезапная, и нужно заметить уже не первая, покупка самолета за смешные для такого вида транспорта деньги привела его в итоге к таким приключениям, что опиши их ему кто-то до всех событий, он сам никогда бы не поверил.

В дверь громко постучали. Дейв вышел и увидел на крыльце местного слугу закона.

– Нужно лететь на Большой остров, – без объяснений уверенно заявил тот.

– Шериф, это абсолютно невозможно, – начал было пилот, который только и мечтал оказаться на Большом острове. – Вы же знаете, что у меня нет бензина, и потом ночь…

– Нужно спасти мою дочь, – объяснил Бернардо. – У нее с утра болел животик, я думал, что она отравилась. Вечером связался по рации с Большим островом, они позвали врача, тот сказал, что это аппендицит и нужно срочно оперировать, иначе умрет.