агатовым. О, а вон того ловца снов мы с тётей собирали вместе из найденных на озере перьев, и хрустальная ваза для выброшенных морем янтарных камушков появилась на подоконнике с моей подачи, заполнилась она, правда, уже без меня.

Узкая дверь из весьма просторной гостиной вела в небольшую комнатушку, которая когда-то была моей спальней, но я остановилась на пороге, рассмотрев на наличнике щедрый мазок розовой краски, сильно выцветшей и слегка потрескавшейся, но всё равно заметной. Я прижалась к стене спиной, положила ладонь по макушку, а потом неуклюже вывернулась обратно, чтобы узнать, что за шесть лет я не подросла ни на сантиметр. Взгляд скользнул по наличнику, находя ещё один изъеденный временем мазок – голубой, выше.

Я коснулась его пальцами и на секунду задержала дыхание.

– Мируся! – донеслось из кухни. – Всё готово!

– Уже бегу, пять сек! – разгоняя наползающий морок, откликнулась я.

Развернулась на пятках и поспешила в ванную, чтобы помыть руки, снять лифчик и начать наконец-то нормально дышать, надо было сразу это сделать, прямо на крыльце, вот бы рыжебокая Делия удивилась. Но в ванной меня ждал сюрприз в виде очень толстой белой кошки, сладко спящей в раковине. Она приоткрыла один глаз, оценивая, вероятно, степень исходящей от меня опасности, решила, что та равна примерно нулю, дёрнула кончиком хвоста и снова уснула. Я практически бесшумно поплескалась под краном над ванной, целомудренно избавилась от бронежилета, не снимая футболки, и поскакала на кухню жаловаться тёте.

– У тебя там ещё кошка! – с жаром сообщила я, усаживаясь на стул. – Круглая такая, в раковине лежит!

– Это Тереза, – махнула рукой тётушка, поставив передо мной тарелку с ароматным гуляшом. – Она вот-вот родит, поэтому подбирает себе укромный уголок, порой неудачно. Обязательно проверяй барабан стиральной машины, если надумаешь ей воспользоваться, и не прыгай на диван с разбега, чревато.

– Почему вдруг кошки? Не помню, чтобы ты испытывала какую-то особую нежность к домашним животным.

– Они как-то сами завелись...

– Как тараканы? – захихикала я. – Ой, нет, как муравьи? Оставишь на столе яблочный огрызок – жди нашествия муравьёв, и вот они уже выносят из дома всю твою еду и пару платьев. У нас так на Бали было.

– Ну да, что-то такое. Тут, в посёлке, дачи сдаются на лето, ну вот и заезжают семьи с детьми, заводят милого котёночка для потехи, а потом сезон заканчивается, люди возвращаются в город, а котят оставляют за ненадобностью. А у меня как бы сердце есть. Вот и набежало за пару-тройку лет…

– И сколько набежало?

– Господи, Мира! Я сильная и независимая женщина! Конечно, сорок штук!

– Кххх, – эффектно спародировала сломанный радиоприёмник я. – А сколько женихов набежало?

– А вот это не твоё дело! – таинственно ответила тётушка и подмигнула.

– Ладно, – приняла вызов я, – сама посчитаю.

В том, что недостатка в ухажёрах тётя Агата не испытывала, я ни капли не сомневалась. Она, если верить семейным преданиям, никогда не была замужем официально, зато всегда будто бы гуляла без зонта под дождём из мужиков. Ею восхищались, её боготворили, к её ногам складывали вырванные из груди сердца и завоёванные империи, а она тем временем просто наслаждалась жизнью, будь то вспышки фотокамер на светских раутах Москвы, роскошь Сен-Барта или аскеза непальской деревни, совершенно, казалось, не чувствуя между ними разницы. Делала то, что хотела, без оглядки на правила поведения порядочных женщин в обществе и прочие скрепы. А в какой-то момент утомилась, возжелала уединения и тишины и переехала сюда, в удачно подаренный одним из воздыхателей домик на краю земли. Сменила дизайнерские наряды на летящие юбки с замысловатыми узорами, увлеклась вязанием, кулинарией и прогулками по берегу бушующего северного моря, а теперь ещё и обзавелась толпой котиков.