– А сами веруете? – неожиданно вырвалось у Фаусто.

Он понимал, что вопрос провокационный, и не сомневался, что Орк уйдет от ответа. И ошибся.

– Я верю не настолько, чтобы использовать Слово Божье по велению души, но настолько, чтобы обратиться к нему по необходимости.

– Спасибо за честный ответ.

– Обращайтесь, специальный агент Конелли. Я ожидал, что с вами будет интересно, и рад, что не ошибся.

– Мы можем рассчитывать на вашу лояльность? – задал самый главный вопрос Фаусто.

И на этот раз услышал ожидаемое:

– Я не собираюсь заниматься политикой, специальный агент Конелли, я обращаюсь к людям, а не к избирателям, и прошу их оставаться людьми. В этом суть моих устремлений. И если какой-нибудь политик разделит мой взгляд на будущее, я с радостью протяну ему руку.

– Но пока вы не видите того, кого бы могли поддержать.

– Я этого не говорил.

Но оба они знали, что говорил: во всяком случае, именно так Орк думал.

– Вы понимаете, что сильно рискуете? – неожиданно для самого себя спросил Фаусто. – Пингеры действительно такие же люди, как все, в этом я с вами полностью согласен. Но это означает, что большинство из них законопослушны и будут бороться за свои права, поддерживая наиболее убедительного политика. Максимум – митинг. Ни на что большее вы их не сподвигнете.

– Я рад, что не ошибся на ваш счет, – медленно протянул Орк.

– Не ошиблись в чем? – заинтересовался Фаусто.

Однако ответа не услышал.

– Вы когда-нибудь думали, что пережили пингеры, специальный агент Конелли? – продолжил Орк. – Некроз Помпео развивается очень быстро, у врачей есть считаные часы для ампутации поврежденного участка, если не успеют – очаг распространится на соседние кости, что, скорее всего, приведет к летальному исходу… Каждый пингер об этом знает и знал, когда корчился от боли. Каждый пингер, специальный агент Конелли, в какой-то момент не был уверен, что выживет. Понимаете, что я имею в виду? Каждый пингер прикасался к смерти, чувствовал ее дыхание на своем лице, а на них собираются жестко надавить… Как думаете, специальный агент Конелли, что случится, если однажды наши политики крепко разозлят огромное количество людей, которым довелось побывать мертвыми? Вы представляете, что тогда будет?

Орк говорил неспешно, спокойным, ровным голосом, но Фаусто прекрасно понял, что имеет в виду сидящий перед ним мужчина, и сглотнул:

– Это угроза?

– Ни в коем случае, специальный агент Конелли. Это возможный вариант развития событий, от которого я совершенно не в восторге. И которого всеми силами стараюсь избежать.

– Когда я передам ваши слова, вас прикажут убить.

– К сожалению, да, – согласился с агентом Орк.

И тем вновь ошарашил специального агента.

– И вы меня отпустите?

– Если я вас не отпущу, меня тоже прикажут убить.

– Пожалуй, – Фаусто улыбнулся. Совершенно неожиданно для себя. – Я передам ваши слова в точности и обязательно добавлю, что в них нет угрозы.

– Вас не услышат, специальный агент Конелли.

– Почему?

– Потому что решение уже принято, мир должен измениться полностью, а пингерам уготовано рабство.

Фраза прозвучала без пафоса и без надрыва, прозвучала констатацией факта – и потому прозвучала страшно.

– А вы будете драться, чтобы этого не случилось? – едва слышно уточнил Фаусто. И зачем-то добавил: – Не для протокола.

– Обязательно, – подтвердил Орк.

– Один против всех?

– Это не важно, специальный агент Конелли, значение имеет только то, что я прав, а значит, сокрушу всех, кто встанет не моем пути.

– Но как?! – воскликнул Фаусто. – Как вы сокрушите всех?

И вздрогнул, услышав короткий, очень уверенный ответ: