После того как прах отца был оставлен в склепе, ко мне подошёл старший брат Николай:

– Эспер, надо поговорить.

– Конечно, князь, – я склонил голову.

– Перестань, – поморщился Коля. – Мы же братья. Не надо формальностей, когда мы наедине.

Мы отошли в сторону, под тень одного из раскидистых дубов, что во множестве росли на территории поместья. Николай заложил руки за спину и глубоко вздохнул, глядя на закат. Ярко-оранжевые лучи солнца отражались от блестящих пуговиц на его мундире Кирасирского полка.

– Ты прав, конечно, – начал он. – Теперь, когда папа умер, я новый князь Москвы. Но я хочу, чтобы ты знал кое-что.

– Что?

– Я не хочу оставаться править. Я в первую очередь офицер, и должен быть со своими людьми.

– Сослуживцы тебе важнее семьи? – невозмутимо поинтересовался я.

– Осуждаешь? – холодно спросил Николай, глянув на меня.

– Нет. Ты можешь сам решать, быть офицером или князем. Но если ты откажешься от титула, он перейдёт Владиславу.

– Именно это меня беспокоит, – пробурчал Коля.

Наш брат Владислав был уродом в семье, и все об этом знали.

Само собой, дело было не во внешности. Просто, говоря языком моего старого мира, он был мажором и раздолбаем. Тратил отцовские деньги, спуская их на дорогие цацки, выпивку и женщин.

Но его амбиции при этом были чрезвычайно высоки – Влад считал, что весь мир лежит у его ног лишь потому, что он родился в богатой княжеской семье.

Одним словом, типичный золотой ребёнок, донельзя избалованный и лишённый моральных ориентиров. К тому же он не раз был замечен в общении с сомнительными личностями, связанными с преступностью.

Поэтому мы с Колей понимали, что отдавать ему власть рискованно. Это может пошатнуть могущество рода и уничтожить добрую славу, копившуюся поколениями. Владислав и без того успел запачкать честь Тарковских.

– Понимаешь, Эспер, – продолжил Николай. – Я военный и всегда хотел им быть. Мы с отцом решили, что как только я получу звание майора и отслужу ещё год-другой, то стану командиром родовой гвардии.

– Ты и без того мог бы им стать, – заметил я.

– Знаю. Но Тарковские ни с кем не воюют, в отличие от императорских войск, – Коля усмехнулся. – Я хотел получить настоящий боевой опыт. Но чем дольше я служу, тем чаще думаю, что хочу остаться в Кирасирском полку навсегда. Полковник напрямую сказал, что видит меня своим преемником.

– Если ты станешь командиром Кирасирского, это сделает большую честь нашему роду, – сказал я. – Но кто тогда станет князем?

– Ты, – Николай перевёл взгляд на меня. – Через несколько дней тебе исполнится восемнадцать, а я официально вступлю в права. Я исключу Владислава из линии наследования, а затем сложу титул. Он перейдёт к тебе.

В тот момент у меня возникло чувство, будто на сердце повесили пудовую гирю. После смерти отца мне и без того было тяжело, а теперь старший брат решил взвалить на меня такую ответственность.

В то же время я понимал, что всю новую жизнь меня к этому готовили. Отец прекрасно понимал, что Влад не годится на роль главы рода, а Николай воюет и запросто может погибнуть. Таким образом, я был реальным кандидатом на титул князя.

Скрипнув зубами, я покачал головой.

– Не хочешь? Или боишься, что не справишься? – положив ладонь мне на плечо, спросил брат.

– Справлюсь. Просто это неожиданно, – сказал я.

– Папа умер слишком внезапно, – хмуро согласился Николай. – И знаешь, мне кажется…

– Эй, братья! – раздался голос Влада. – О чём вы там шепчетесь?

Средний княжич приближался к нам. Его волосы были растрёпаны, на лице темнела неаккуратная щетина. Владислав не удосужился побриться даже перед погребальной церемонией. В руке он держал открытую бутылку португальского портвейна.