– Ничего, – усмехнулся я. – Сейчас мы выгоним его из норки.

Я поднялся на крыльцо и ударил кулаком по старой двери, с которой местами слезла краска.

– Пермяков, это губернатор! Открывай, или сломаю дверь!

За дверью послышался сдавленный вздох. А потом мягко упало что-то тяжелое.

– Похоже, он потерял сознание, – озадаченно сказал Умник. – От страха, что ли?

– Нет, от счастья, – язвительно ответил я. – Рад визиту высокопоставленного должностного лица.

Ухватившись за кованую ручку, я дернул дверь на себя. Слабо прибитая щеколда отлетела, а вместе с ней развеялось охранное заклятье. Оно было такое слабое, что я едва почувствовал его. Но, все же, заклятье было! Интересно, кого это Пермяков так опасался?

Распахнув дверь, я шагнул в дом. На полу лежал тщедушный человек лет сорока – небритый и лопоухий. Зеленоватым цветом острого лица он напомнил мне Живчика, только Живчик был симпатичнее.

Пермяков был без сознания.

Я наклонился над ним и потряс за плечо.

– Пермяков! Очнись!

Призыв не подействовал. Тогда я позвал своего демона Природы:

– Живчик, приведи его в чувство.

Ладонь кольнуло. Тонкий зеленый стебель вырос из основания большого пальца и, словно живой, залез под одежду Пермякова.

Через секунду Пермяков открыл глаза и снова сдавленно охнул.

– Не трогайте меня! – хрипло зашептал он и попытался отползти от меня, извиваясь всем телом.

Я покачал головой.

– Даже не собирался. Я просто хочу с тобой поговорить. Вставай.

– Господин губернатор, я ничего не делал! – продолжая лежать на спине, взмолился Пермяков.

На меня накатило раздражение. Если с каждым свидетелем будет столько возни, то я и до зимы не найду пропавшего демона. А у меня, между прочим, уйма важных государственных дел!

– Вставай! – с угрозой в голосе повторил я. – Иначе я тебя убью и допрошу твоего призрака.

Угроза подействовала замечательно. Пермяков мгновенно вскочил и вцепился дрожащими пальцами в дверной косяк.

– Не убивайте! – заныл он. – Я все скажу!

– Вот, и замечательно, – вздохнул я. – Зачем ты следишь за домом священника?

– Это не я, – моментально ответил Пермяков.

Опять двадцать пять!

– Убью, если будешь врать, – напомнил я, и острое лицо Пермякова перекосилось от страха.

– Господин губернатор, мне просто было обидно! – быстро заговорил он. – У священника есть демон. Господин уездный комиссар к нему в гости ездит. А я? А меня господин Тишин даже не замечает. А ведь я третий год в управе верой и правдой служу, документы переписываю, письма подшиваю.

– Давай ближе к делу, – оборвал я его излияния. – Хотел в чем-то уличить священника?

Пермяков виновато опустил глаза.

– Да. Мне обидно было, что…

– Ясно. Идем, покажешь мне свой наблюдательный пункт.

Вслед за Пермяковым я поднялся по скрипучим ступенькам на второй этаж. Отсюда крутая и хлипкая лесенка вела на чердак.

– Осторожно, она шатается, – предупредил меня писарь.

И привычно полез наверх.

Возле чердачного окна стояла на треноге большая подзорная труба. Рядом с ней – удобное кресло с вытертой обивкой. Видно, Пермяков проводил в этом кресле все свободное время.

Труба была направлена точно на дом отца Иннокентия.

Я наклонился и посмотрел в окуляр. Двор и сад священника отлично просматривались – я видел трепещущую ярко-зеленую пленку портала аномалии. А еще увидел через окно отца Иннокентия – священник о чем-то разговаривал со своей женой.

– Ночью тоже следишь за священником? – спросил я Пермякова, не отрываясь от окуляра.

– Да, – убитым голосом подтвердил писарь.

– Видел кого-нибудь возле аномалии священника?

– С ней что-то случилось, господин губернатор? – оживился Пермяков.