– Почему неудачно? – возмутился Прохор. – Я ее с первого разу поймал! Мышеловку поставил, она и попалась. На сыр клюнула. Швейцарского сыру для нее не пожалел!

– Щедро, – кивнул я. – На швейцарский сыр и я бы клюнул.

– Утром прихожу – попалась, голубушка! Пружиной ее прихлопнуло, и сразу насмерть. Я ее за хвост – и в помойку!

– Так и в чем проблема тогда? – не понял я.

– Так мышь-то не сдохла! – горестно воскликнул Прохор.

– Превратилась в призрака, – объяснил мне Лука Иванович. – Затаила злобу на Прохора, и теперь жизни ему не дает.

– На кухне безобразничает, – перебил хозяина Прохор, – тапки мне изгрызла. И в лаборатории каждое утро все вверх тормашками. Колбы перебила!

– Ничего себе! – удивился я.

– Изничтожь ты ее, Никита Васильевич! – взмолился Прохор. – Иначе я с ней с ума съеду.

– Поймать ее надо, – вмешался в разговор предок рода. – И проявить. А уж потом…

– Так вот о каком звере ты говорил, мастер, – улыбнулся я.

– Ну, да, – кивнул Лука Иванович. – Мышь маленькая, на ней легко тренироваться.

– Понятно, – улыбнулся я. – Как будем ловить?

– Вот это я не знаю, – развел руками Вознесенский. – Призраков никогда не ловил.

– Хм, – задумался я. – попробуем приманить ее на магию Жизни. Я так призрачного кота проявил.

– Может сработать, – уверенно закивал призрак рода. – Мы магию Жизни издалека чувствуем.

– Прохор, тащи швейцарский сыр! – решил я. – И мне захвати кусочек.

– Может, обедать останешься, Никита Васильевич? – предложил Вознесенский.

Но я покачал головой.

– Извини, мастер, времени нет.

Прохор на радостях притащил целый круг вкусно пахнущего швейцарского сыра. Я отрезал ломтик и закинул его в рот. А над вторым кусочком стал колдовать, оплетая его нитями магии Жизни.

– Ловко получается, – одобрительно кивнул призрак рода.

Он парил надо мной, внимательно наблюдая за моей работой.

Когда ломтик сыра засветился мягким серебристым сиянием, я сделал всем знак вести себя потише и положил сыр в угол между стеллажами с алхимической посудой. А сам отошел на несколько шагов.

– Думаете, придет, ваша милость? – шепотом спросил Прохор.

Но я молча пожал плечами, внимательно следя за сыром.

Мы смотрели в восемь глаз, и все же чуть не пропустили момент, когда мышь появилась. Ничего удивительного – крохотная призрачная мышь была невидимой. Она вовсе не собиралась показываться нам на глаза.

Я заметил, что кусочек сыра чуть шевельнулся. И уменьшился – как будто кто-то откусил от него.

Затем он уменьшился еще.

И еще.

И вдруг рядом с сыром проявился комочек серебристого сияния размером с мой кулак – это была призрачная мышь.

Прохор сдавленно охнул.

А я щелкнул пальцами и швырнул в мышь сгусток магии Смерти. Мышь упала набок и задергала лапками.

– Попал! – радостно закричал Прохор. – Есть!

Я подбежал к мыши, поднял ее и убедился, что зверек жив – магия Смерти не убила мышь, благодаря магии Жизни.

– И что теперь с ней делать? – спросил я Луку Ивановича.

Если сейчас призрачная мышь очнется, тяпнет меня за палец и сбежит – вот будет весело! Больше она нам точно не попадется.

– Скорей оплетай ее Эфиром! – азартно крикнул Лука Иванович. – Вяжи нитями!

– А где взять Эфир?

– Да везде! Посмотри вокруг – видишь такие тонкие нити, почти прозрачные? Это и есть эфирная магия.

Точно! Лаборатория была буквально пронизана нитями Эфира. Я ухватил одну из нитей и принялся опутывать мышь по рукам и ногам. То есть, по хвосту и лапам.

– Теперь нужна призрачная магия, – пробасил предок рода Вознесенских. – Магия призраков уравновесит Эфир.

– А ее-то где взять? – изумился я.

– Тащи из меня!

Митрофан Аникеевич вытянул в мою сторону полупрозрачную руку. На обшлаге его призрачной рубашки висела бахрома темных магических нитей.