– Господин барон! – громко позвал он. – Ваша милость, вы дома?

– Ну, и разруха здесь, господин барон, – солидно сказал Семен Евграфович, неторопливо оглядывая разросшийся сад. – И ни одной живой души.

В поместье, и в самом деле, было пусто. Ни хозяина, ни слуг. Даже собаки не было – хотя возле распахнутых ворот стояла пустая собачья будка. От нее по земле тянулась ржавая цепь с расстегнутым ошейником.

Пустой дом таинственно поблескивал темными стеклами.

Как будто люди покинули поместье настолько давно, что и все следы их пребывания исчезли.

Вдоль забора рос высокий бурьян вперемешку с колючками. Яблони в саду сильно разрослись, их давно никто не обрезал. Ветки клонились к земле под тяжестью мелких зеленых яблок.

Я дотянулся и сорвал яблоко. С трудом откусил – настолько оно было твердое.

Ну и кислятина!

– Ну, вот и твой сад, Живчик! – сплюнув, сказал я демону Природы. – Все, как я тебе обещал.

– Здесь хорошо, Никита, – неожиданно ответил Живчик. – Мне нравится. Мы с Ботаником и другими приведем все в порядок. Ты же наймешь работников? Можно воплотить в них демонов, и тогда им ничего не придется объяснять, они сами почувствуют, что нужно делать.

– Полегче, Живчик! – хмыкнул я. – Не хватало еще расплодить в поместье Одержимых садоводов. Давай-ка, отправь демонов осмотреть сад и двор. Пусть поищут следящие артефакты. Ну, деревянные столбики, вроде того, который я сжег. Только скажи им, чтобы не трогали эту дрянь, я сам разберусь.

– Хорошо, Никита! – ответил Живчик.

– С новосельем вас, ваша милость! – с серьезным лицом сказал Семен Евграфович.

Но зеленые глаза на конопатом лице плутовато блеснули. Сразу и не поймешь – то ли парнишка шутил, то ли говорил серьезно.

– Тебя жандармы не останавливают, когда видят за рулем? – спросил я. – Сколько тебе лет, пятнадцать?

– Четырнадцать, – с достоинством ответил Семен Евграфович. – А чего такого? Уездные жандармы меня знают, я с десяти лет продукты вожу. Езжу спокойно, не лихачу.

– Ну-ну, – улыбнулся я. – Ладно, показывай – что привез.

Фургон оказался полон под завязку. Мы с Семеном выгрузили коробки прямо на траву.

– Погоди, – сказал я. – Сейчас дом открою.

Я поднялся на крыльцо и дернул дверь – она оказалась заперта. Ожидаемо!

Может, Белецкий запасной ключ оставил? Ну, не мог же он просто бросить поместье!

Привстав на носки, я пошарил рукой за верхним косяком – ничего там не было, кроме паука, который пробежал по моей руке и забился в щель между бревнами.

Тогда я дернул дверь посильнее. С легким треском она оторвалась от петель и осталась у меня в руках.

– Добро пожаловать домой, Никита Васильевич! – пробормотал я себе под нос. Отодвинул дверь и прислонил ее к стене.

– Семен, заноси коробки!

– Странно это, ваша милость! – сказал Семен, поставив первую коробку на пол кухни. – Похоже, тут лет двадцать никого не было, не меньше.

Окинув взглядом кухню, я согласился с парнем. На окнах и под потолком висели длинные гирлянды пыльной паутины. Ее украшали засохшие трупики мух со скорбно поджатыми лапками.

Толстый слой пыли лежал на мебели, а в доме стоял затхлый запах, который бывает в помещении, где очень давно не открывали окна.

Именно это я и сделал – осторожно выдернул щеколды из пазов и настежь распахнул ветхие створки. Свежий ветер и солнечный свет ворвались в дом, и на душе сразу стало веселее.

Белецкий здесь не жил, и даже не бывал – это было мне совершенно ясно. Но почему Тишин ничего об этом не сказал? По его словам, Никифор Белецкий пропал всего неделю назад.

Странно.

Ладно, разберусь!

Хотя, что здесь разбираться? Исчез – и демоны с ним, мне не придется выгонять нерадивого наследника.