Круглый рабочий стол Лорда из полированного черного дерева был завален раскрытыми книгами, записями и чернильными приборами разных мастей. Сам же Лорд восседал в глубоком кресле с высоченной спинкой, из-за которой была видна только седеющая макушка и самые кончики заостренных ушей. Жарко пылал колоссальных размеров камин, и Лорд протягивал к огню руки, потирал их, греясь, ворочался в кресле, отчего оно поскрипывало.

Арикона сделала несколько шагов и остановилась, кашлянув.

– А, девочка моя, – сказал хрипловатым голосом Лорд. – Пришла?

– Мой Лорд желал видеть меня, – ответила она. – У вас будут какие-нибудь поручения ко мне?

Лорд протянул руку в ее сторону и поманил пальцем с наманикюренным ногтем. Она обошла кресло и встала сбоку, осторожно поклонившись.

Огонь камина и мягкий свет свечей падал на смуглое лицо Лорда, еще больше темня его лик, и глубже казались складки у рта, уголков глаз и над бровями. Однако он все еще сохранял былую красоту свою, прибавив к прекрасному облику еще и вековую мудрость. Правильные черты, большие миндалевидные глаза, чувственный рот и немного тяжеловатый подбородок, широкие скулы бойца, греческий нос… Низвергнутый тем, кто его создал, он почти разучился улыбаться, а потому губы его обычно были напряжены и плотно сжаты.

Коротко стриженые волосы со щедрым вкраплением благородной седины необычайно шли ему. Вот только отросшая жесткая щетина на щеках сводила на нет все благородство облика сатаны.

Закутавшись в теплое одеяло, Лорд повернул лицо к Ариконе, и она опустила взгляд, чтобы не сердить своего повелителя.

– Мой Лорд нездоров? – спросила она, уставившись в пол.

– Ад горит, но согреться в нем невозможно, – ответил Лорд, зябко поеживаясь. – Проклятые сквозняки… Я повелеваю Землей, но не могу справиться со сквозняками в собственном доме. Кажется, я немного простыл. Впрочем, это пустяки. Я хотел перекинуться с тобой парочкой слов.

– Как вам будет угодно.

– Ох, оставь этот тон и манеру придворной дамы, – поморщился Лорд. – Присядь-ка.

Он шевельнул пальцем, и за спиной Ариконы тотчас возникло кресло. Она села на самый краешек, выпрямив спину.

– Сдается мне, многие недовольны твоими подвигами, – сказал Лорд, устремив взгляд в огонь камина. – Мне доложили, что кое-где ты выходишь за рамки возложенных на тебя обязанностей и превышаешь свои полномочия. Так ли это?

– Мой Лорд вправе сердиться на меня за некоторые мои поступки, однако, я не совсем понимаю, в чем именно я виновата.

– Мне доложили, что совсем недавно, пару дней назад, ты нарушила течение судьбы, отобрав у неба некого святого. Точнее – потенциального святого, которым он мог бы стать после своей кончины. Было такое?

Арикона наморщила лоб, перебирая в голове события последних дней.

– Возможно, вы имеете в виду того монаха, мой Лорд, который праведной жизнью, молитвами, покаяниями и проповедями готовил себе дорогу на небо?

Лорд сделал неопределенное движение рукой.

– Если речь идет именно о нем, то могу ли я сказать несколько слов в свою защиту, мой Лорд?

Он подпер рукой подбородок и задумчиво уставился на Арикону.

– Насколько я помню, мой господин, в договоре, который мы с вами заключили, четко оговорены мои права. И там сказано, что сила моя, данная для мести и наказания провинившихся перед вами, мой Лорд, распространяется также на тех, кто насильничает или совершает иные непотребности не только над людьми, но и над животными.

– Разве там был такой пункт? – равнодушно спросил Лорд и покосился на тяжелые изумрудно-зеленые занавески из дорогого бархата, скрывающие окна и мрачный пейзаж за ними. Арикона невольно проследила его взгляд и заметила, как занавеска слегка колыхнулась. За ней кто-то прятался, и Лорд это знал. Судя по выражению его лица, он мысленно о чем-то спросил тайного свидетеля этой беседы, и ответ его удовлетворил.