Мне захотелось выдернуть себе клок-другой волос.

– Ты не понимаешь? – спросил я. – Это именно то, что он хочет от тебя. Он игрок, который проворачивал подобные комбинации еще до того, как появилось твое семейное древо, и сейчас он тоже тобой манипулирует.

Теперь в ее голосе слышалась неприкрытая ненависть:

– Он убил моих друзей.

– Черт побери, – разозлился я. – Если ты попытаешься его обдурить, он и тебя прикончит так же быстро.

– И все равно ты в деле. – Она аккуратно убрала конверт в блузу. – В прошлый раз мне тоже казалось, что все под контролем. Я не считала, что мне нужна твоя помощь. Но это было не так. А теперь моя помощь нужна тебе. Иди к стриптизерше и скажи ей, что нам пора выдвигаться.

– Почему?

Она потрогала конверт через одежду:

– Как я уже сказала, прежние владельцы этой информации стали чрезвычайно навязчивы, как только я ее украла.

– Кто они?

– Фоморы.

– Чтоб меня! Те самые? – вздохнул я, и тут вступили трубы, и оркестр перешел на свинг. – Ну ладно, пош…

Снова показались официанты, на этот раз целых восемь. На них была одинаковая униформа, и они осторожно тащили два огромных подноса. Внезапно они перевернули их набок. Блестящие металлические крышки полетели на пол с грохотом и лязгом, незаметным среди стука оркестровых барабанов, и тут из-под них вылезли две извивающиеся скользкие твари.

Секунду я даже не мог понять, что передо мной. Просто две кучи извивающейся пурпурно-серой плоти с разноцветными вкраплениями. А потом они вроде как взяли и размотались в пляшущие конечности на странном, похожем на луковицу теле. И вдруг две эти твари с безволосыми туловищами гориллы, снабженными щупальцами гигантского осьминога, сгорбились и ринулись на нас, испустив волну тошнотворного запаха гнилой рыбы и оставляя за собой две дорожки из желтоватой слизи.

– Адские погремушки! – выругался я. – Я же говорил ей. Просто никогда не бывает.

Ну и как прикажете называть эту дрянь? Эта мысль бесцельно блуждала в подозрительно спокойном уголке моего мозга, взведенного адреналином на максимальную передачу. Октогориллотавры? Гориллактопусы? Как можно наложить заклятие на существо, которое даже не знаешь, как обозвать?

А главное, мерзкие безымянные монстры жутко опасны. Всегда боишься того, чего не понимаешь или не знаешь. И первый шаг к пониманию – это имя. У меня есть привычка придумывать название любой твари, с которой собираюсь пообщаться, если имеющиеся в наличии названия не подходят. Имена имеют силу, в первую очередь магическую силу, но, что более важно, и психологическую тоже. Нечто ужасное, связанное с именем, имеет куда меньше власти над вами и меньше пугает, чем нечто вообще без имени.

– Осьмиконги. Почему это всегда осьмиконги? – мрачно произнес я, подражая голосу Индианы Джонса.

– Ты издеваешься? – выдохнула Вальмон. Ее тело напряглось, как рабочая линия электропередачи, но паниковать она не стала. – Дрезден?

На другом конце зала музыканты грянули первые аккорды свинга под аккомпанемент рокочущих барабанов. И осьмиконги рванули к нам на всех десяти молотящих осьминожье-горилльих конечностях. Их почти человеческие глаза горели бешеной ненавистью, но не они были тем, что беспокоило меня больше всего. Фоморы были плавильным котлом сверхъестественной нации, выжившими реликтами множества темных мифов и пантеонов, которые явно дожидались своего часа последнюю пару тысяч лет и всплыли из глубин Мирового океана на волне ликвидации Красной Коллегии вампиров. Они провели последние пару лет, усложняя жизнь и уничтожая людей тысячами. Покуда никто не знал почему, но тайные земные слуги фоморов выглядели вполне по-людски, хотя и имели жабры и действовали как образцовые монстры – и именно они были тем, о чем стоило беспокоиться.