Большой шатёрный городок,
Намереваясь скоротечно
Разбойно взять с Руси оброк.
Но в ту нелегкую годину,
Едва июльский встал рассвет,
Направил князь свою дружину,
Где почивАл апологет.
Покрыв надежно лопухами
Копыта боевых коней,
Пошли тихонько между мхами —
Чем тише, тем их план верней.
Ни треска сучьев под ногами,
Ни лязга острых топоров.
Лишь шелест древ над головами
От дуновения ветров.
Вот и просвет в зелёной чаще
Сверкает бликами реки,
Где в неготовности манЯщей
Едва проснУлися враги.
Мелькнула отмашь княжьей длани,
Как к наступлению сигнал.
И закипело поле брани —
Заморский воин смерть познал.
Мелькали копья, стрелы, сабли
В непродолжительном бою.
Солдаты Биргера ослабли
И полегли в чужом краю.
А сам их рыжий предводитель
Был князем поражен в чело.
Низвергся с лошади воитель
И кровью око расцвело.
И чудь, и емь тогда бежали,
И шведы – все, кто уцелел.
В ладью погибших погружали
Под градом новгородских стрел.
Бежали в страхе скандинавы,
Хоть было много больше их.
Не обрели желанной славы
На дальних берегах чужих.
И молвил князь, теперь уж Невский:
– Не в силе Бог, но в правде, да!
И повернул движеньем резким
Коня в родные города.
Вернулись с песнею победной
Мужья, братьЯ и сыновья.
И подпевал им в час рассветный
Отрадный голос соловья.
* * * * * * * * * *
Так было позапрошлым летом,
С тех пор свершилось много вех.
Князь был гоним лихим наветом,
Но воротился к счастью всех.
И даже знатные бояре,
Что козни хитрые плели,
Прозрев в раскаянья угаре,
С поклоном к Невскому пришли.
Пришли, поскольку понимали,
Что лишь в единстве Русь сильна.
К её границам подступали
Всё чаще злые племена.
И Ярославич воротился
Из Переславля в новый град.
За землю предков вновь вступился
И был бы несказАнно рад
Проверить бронь тевтонских войск,
Осоловевших от раздолья,
Топтавших Лугу, Псков, Изборск,
Засевших в крепостях Копорья.
Невмоготу терпеть набеги,
Скрипя зубами по углам.
То рыцари, то печенеги
Распространяют свой бедлам.
И вот апрельским снежным утром
Возмездие чеканит шаг.
В соседстве наглом, неуютном
Маячит иноземный флаг.
И снова чуди нету счета
За клином латников в крестах.
Колышет копьями пехота
С чужим девизом на устах.
Набились в Узмень под завязку,
Мечтая дальше в Русь пройти.
Наш князь велит задать им встряску,
Разбив отряд на два пути.
Один ушёл в разведку боем
На узменьский форпост врага.
Другой же, много бОльшим строем,
Пошёл в чудские берега.
Сугробом стыл Вороний камень —
Немой свидетель тех былин.
Скользил по снегу солнца пламень,
Врезаясь в крестоносный клин.
Невозмутимо выжидая,
Стоял, скрестивши руки, князь,
Глазами зоркими считая
Стальную вражескую мразь.
Оставил в роще недалёкой
Приличный конницы запас,
Что станет главною подмогой,
Когда ей будет дан приказ.
И вот от Узмени соседней,
Звеня копытом, мчится вспять,
Им посланный отряд передний,
А значит впору выступать.
Да и тевтон заволновался
На том, враждебном, берегу.
На лёд озёрный он спускался,
Взметая снежную пургу.
Блестит доспехом треугольник,
Щетинясь древками ползет
Союзный ордену разбойник,
И князь командует: «Вперёд»!
Построившись двузубой вилкой,
Бесстрашно встретили «свинью»
И зазвенели в схватке пылкой
Мечи за Родину свою.
Силён противник окаянный,
Теснит железом княжью рать.
Победой легкой обуЯнный,
Нахрапом прёт наш строй порвать.
И тут же громкий клич раздался,
Вещая в стороны уйти.
Казалось русский воин сдался,
Уйдя с захватчиков пути.
Но только рыцари пробили
В щитах угодливую брешь,
Их с флангов ратники сдавили,
Не сдав земли своей рубеж.
Бока ливонцев мощно смялись,
Победный дух врага зачах.
И в то ж мгновенье с мест сорвались
Резервы наши на конЯх.
Обрушив мощную атаку
На главных вражеских солдат,