Нельзя забывать, что каждое животное – уникальное создание со всеми присущими ему особенностями поведения. Животные могут сражаться за территорию и самок, могут проявлять изобретательность, могут привередничать, либо что-то ещё. Всего учесть невозможно. Можно говорить в общих словах, если не требуется конкретики. Ежели речь заходит об определённых животных, то тут надо принять их сущность в имеющемся виде. Не каждое животное обладает интеллектом, некоторые из них, по логике вещей, должны давным-давно исчезнуть, настолько они недальновидны в поступках, чаще всего не подозревая о необходимости проявлять заботу, уберегая себя и потомство от опасности.

Потому «По всему свету» энциклопедия, что Даррелл в общих чертах разделяет животных, приписывая определённым видам их характерные особенности. Рассказывать ему приходится обо всём подряд, буквально говоря, о пришедшем в голову при написании книги. Вот краткий перечень сюжетов: случка тигров, сражение бегемотов под Луной, закусывание супругами у пауков, особенности устройства голубиных гнёзд, зловонные жуки, воинственность муравьёв, встроенный в летучую мышь радар, электрические животные, осы-хирурги, дронты Маврикия и многое другое.

Другой особенностью произведения является наметившаяся склонность Джеральда к детским воспоминаниям. Всё чаще на страницах появляются слова о Греции, первом знакомстве с животным миром и описание трагических последствий этого. Страдал не сам Даррелл, хотя и на его долю выпадали испытания. Об этом он подробнее расскажет в других книгах. Ещё одной особенностью, скорее данностью, является обязательное упоминание о любопытных представителях человеческого рода. На этот раз им стал занимательный житель пампас, чей облик не выдаёт в нём возраст, а поведение никогда не наведёт на мысли о требуемом к нему почтительном отношении.

08.01.2017 (http://trounin.ru/durrell55)

Роберт Грейвс задался написать комментарии к некоему изданию, скорее всего античного автора, для чего ему понадобилось перетрясти большую часть античных же авторов и немного византийских. Трактуемая им версия мифологических сказаний выглядит логично построенной, практически взаимосвязанной. В тексте нет лишней информации, когда речь касается сведения в единое целое различных версий схожих историй, к тому же Грейвс указывает, на кого он опирался. Исключение составляют введение и комментарии самого Роберта, тщательно им увязываемые с его собственной теорией изначального доминирования матриархата с последующим переходом к патриархату, а также обоснование влияния происходивших на Балканах, особенно на Пелопоннесе, процессов социального толка, возникавших вследствие периодически происходившего вторжения чуждых культур.

Предлагается опустить подробности влияния на мифы определённых событий, как и принятие на веру примеров божественного влияния на жизнь населявших Древнюю Грецию народов. Грейвс старается найти предпосылки возникновения сказаний, для чего углубляется в слишком сложные пониманию материи. Не из-за их трудности, а вследствие тонкой границы между реальностью и вымыслом. Роберт может предполагать, почему Зевс был именно тем, кем был, что зевсами прозывали царей, правивших определённое количество лунных циклов, после чего их каким-либо образом приносили в жертву. Всё это вполне могло быть на самом деле, найти своё отражение в мифах. Грейвс идёт по грани, предлагая и доказывая подобные версии.

Важнее в представленных вниманию читателя мифах – сами мифы. Они присутствуют на страницах во всём их многообразии, начиная с версий происхождения бытия. Дальнейшее развитие сюжетов сообщается согласно видению античных авторов, опиравшихся на работы предыдущих поколений. Огромную роль оказали труды древнегреческих драматургов, из которых до нас дошло малое количество. Пробелы теперь заполняются благодаря трудам историков прошлого. Грейвс поступил аналогично, также взяв за основу сохранившиеся свидетельства.