Модели египетских храмов редки, поскольку само святилище рассматривалось как своего рода модель универсума. Они появляются в эпоху после Среднего царства, когда число других моделей уменьшается и больше не является частью погребального инвентаря. Здесь можно привести две. Первая представляет собой большую базу из кварцита, происходящую из Телль эль-Яхудия, в Дельте, подписанную именем Сети I. Она образует цоколь модели фасада храма, которая, возможно, служила во время церемонии заложения и инаугурации реального храма. Элементы ансамбля – ограждения-пилоны, боковые стены первого двора, обелиски, статуи фараона и сфинксов, выполненные в других материалах, исчезли, но углубления, в которые они были вставлены, а также рампа с двойной лестницей, ведущей к вратам, еще сохранились на поверхности блока. На фасе базы тексты восемь раз раболепно упоминают имя фараона, из них можно понять, из каких драгоценных материалов были выполнены постройки и что храм посвящался Re-Atoum-Khepri в Гелиополисе. Вторая модель из известняка, найденная в Мемфисе, представляет собой бассейн для возлияний. С наружной стороны бассейн обрамлён зубчатыми формами и бастионами, символизирующими, как сообщают тексты, выгравированные на донце и на боковине модели, большой мемфисский храм Птаха. Вблизи этой находки обнаружен угол настоящей стены из сырцового кирпича более раннего времени. Три модели из фаянса и из известняка квадратных в плане башен с зубцами были найдены в том же раскопе, а также по соседству была найдена капелла эпохи Сети I со статуей богини «Бастион» с головным убором в виде башни.

В одном месте у Плутарха речь идет об обычае греческих городов устраивать конкурсы по случаю принятого решения возвести тот или иной монумент. В свое время писатель 2-ой половины I – первых десятилетий II в. н. э. вряд ли мог наблюдать нечто подобное, ведь тогда большинству полисов было не под силу самостоятельно осуществить крупные, общественно значимые проекты, а там, где шло большое строительство, как в благополучных Афинах, формы его организации были иными. Так что скорее всего сообщение Плутарха отражало практику былых времен. Он писал о том, что совет граждан полиса проводит конкурс, на который соискатели контракта представляют свои проектные предложения и «парадигмы», то есть образцы. Относительно того, какого рода образцы они представляют, у него не было сказано ничего определенного. Но в научной литературе приводилось достаточно аргументов, чтобы стало традицией признавать вероятность того, что у него под «парадигмами» подразумевались модели. Той традиции следует и русский перевод этого места из сочинений Плутарха в книге «Архитектура античного мира», полностью передающий слова древнегреческого писателя: «Города, обнародовав решение о постройке храмов или водружении колоссов, выслушивают мастеров, соревнующихся друг с другом ради получения заказа и приносящих проекты (logoi) и модели (paradeigmata), а затем выбирают того, кто то же самое сделает дешевле, лучше и скорее»[45].

Прямое подтверждение того, что в подобных случаях архитектор должен был продемонстрировать состоятельность своего проекта на модели, содержится у Витрувия, в его пересказе сюжета из какого-то греческого источника[46] События, о которых повествует Витрувий, происходят в конце IV в. до н. э. в Родосе, куда явился архитектор по имени Каллий с предложением соорудить хитроумный механизм для обороны города. Его предложение было рассмотрено на собрании граждан в следующем порядке. Так же, как и мастера у Плутарха, он изложил суть своего замысла и показал на небольшом образце то, что намерен сделать. Этот образец состоял из фрагмента городской стены, на которой был установлен вращающийся кран, и осадной башни, приближавшейся к укреплениям, как при наступлении неприятеля. С помощью крана Каллий ловко захватил башню и перетащил ее по другую сторону стены, чем совершенно покорил родосцев и обеспечил себе долгосрочный договор с городом. Он был не единственным претендентом на заключение договора. Подобно соискателям контракта на строительство храма или водружение колосса, Каллий выступал соперником местного архитектора Диогнета. И обошел его, убедив собрание, что сумеет обеспечить более эффективную защиту, чем Диогнет. Но в результате не смог сделать обещанный механизм в натуральную величину, чтобы противодействовать реальной угрозе разрушения стен Родоса