Усадьба была построена для семьи Долгоруковых в стиле классицизм, господствовавшем в то время. Он предполагает упорядоченность всех элементов, симметричный фасад, портик с колоннами и большой треугольный фронтон. Кстати, посмотрите на колонны, они – коринфские, а не ионические, с которыми мы познакомились на предыдущем маршруте. Капитель покрыта листьями аканфа, или аканта (ядовитое растение, чтимое в Древней Греции). О появлении коринфских колонн существует красивая и грустная легенда. Одна девушка, жительница Коринфа, заболела и скончалась. После похорон ее кормилица собрала то, чем умершая дорожила при жизни, сложила в корзину, накрыла черепицей и положила на могилу. Корзина случайно была поставлена на корень аканфа. Растение пустило стебли и разрослось по бокам корзины. Прижатые тяжестью листья изогнулись. Проходивший мимо скульптор Каллимах обратил внимание на живописно изогнутые листья и сделал по этому образцу колонну, которая дала название коринфской.

Лев Толстой (памятник ему стоит во дворе) хорошо знал этот особняк, и именно его описал в «Войне и мире» как дом Ростовых.

На фронтоне изображен щит, на нем – герб барона Михаила Львовича Боде-Колычева, владевшего усадьбой в конце 19 века. Венчает герб баронская шапка.

Сегодня в здании располагается Ассоциация союза писателей и издателей России. В интерьерах сохранился парадный зал середины 19 века с лепниной и камином.

• Лепнина на потолке дома Ростовых

Следующий особняк на маршруте переносит нас на сто лет вперед. Он был возведен в 1889 году по заказу князя Святополк-Четвертинского по проекту московского архитектора Петра Бойцова. На предыдущем маршруте мы любовались домом Берга его работы. В 1887 году князь выкупил у барона Боде-Колычева узкий участок земли и занялся строительством.

Особняк на Поварской напоминает английский замок и построен в стиле эклектика с элементами неоренессанса, необарокко и неоготики. Внутри почти все помещения изысканно отделаны деревом, которое, как и мебель, были заказаны на фабрике Павла Шмита. Бойцов был женат на его сестре, а деревянная отделка «от Шмита» уже использовалась им для оформления подмосковного имения князя – Успенское. Интересный факт: сам Шмит женился на наследнице богатейшей старообрядческой семьи Морозовых – Вере Викуловне – и на полученное приданое построил новые фабричные корпуса. Во время революции 1905 года сын Шмита, революционер Николай, унаследовавший фабрику к тому времени, сделал ее здание на Пресне оплотом вооруженного восстания. Строение разрушили при подавлении бунта, а Николая Павловича арестовали. Он умер в Бутырской тюрьме, фабрика так и не восстановилась. В честь Николая Шмита в 1930 году в Москве назвали Шмитовский проезд.

Деревянная резьба фабрики Шмита отличалась тончайшей проработкой каждой детали. По эскизам Бойцова выполнили все столярные работы: необыкновенные потолки, паркеты, панели на стенах, мебель и, конечно, парадную дубовую лестницу, где на деревянных колоннах сохранились резные лики – бородатого мужчины и девушки. Рассказывают, что это изображения последних владельцев особняка, Олсуфьевых, но красивая история не верна. Специалисты утверждают, что это образы древесных божеств, дриад, и они были изначально вырезаны на колоннах.

В конце 1890-х особняк продали графине и графу Олсуфьевым. Тот был известным масоном, поэтому в доме собирались участники дворянской масонской ложи России. Деревянная лестница скрипит до сих пор, но, если знать куда наступать, то можно подняться по ней совершенно бесшумно. Говорят, таким образом масоны понимали, свой человек идет или чужой. Граф умер в 1915 году, графиня же с детьми и внуками прожила в здании до 1917 года. После революции Олсуфьевы уехали в Италию. На самой большой картине в каминном зале запечатлена их итальянская вилла.