Кроме острого наслаждения она чувствовала тёплую тянущую боль в промежности. Радос оказался обладателем впечатляющего по размерам достоинства. И Лера с её тугой девичьей плотью остро ощущала малейшее его движение.

Постепенно Радос начал ускоряться. Он шумно дышал и крепко сжимал тонкие запястья Леры.

— Ещё немного… — его движения становились всё более резкими, Лера дрожала от невыносимого возбуждения. Радос ещё несколько раз глубоко погрузился в неё и, судорожно выдохнув, кончил Лере на живот. — Чёрт…

Он обессиленно рухнул рядом с ней и с минуту пытался отдышаться. Лера лежала с закрытыми глазами и подрагивала от наслаждения. Запретного. Тёмного. Греховного. Но такого сладостного. Вскоре Радос приподнялся на локте и легко коснулся губами её скулы. Лера открыла глаза.

— Можно неловкий вопрос?

— После произошедшего? — она повернула лицо к нему. — Хоть десять…

— Ты девственница?

Лера зажмурилась:

— С чего ты взял?

— Просто ты такая узенькая… Мне кажется, тебе было больно.

Она мотнула головой:

— Нет. Я не девственница. Конечно, у меня нет такого богатого опыта, как у тебя, но…

— Как у меня? Я создаю впечатление повесы?

— Как минимум, впечатление опытного умелого любовника.

Радос тихо рассмеялся в полутьме:

— У меня было несколько женщин в… э… в юности. Но шесть лет назад я женился, так что звание Казановы точно не моё.

— И за шесть лет ни разу не спал ни с кем, кроме жены?

— Нет.

Лера почувствовала предательскую волну холодных мурашек самобичевания.

— Что же случилось, если сегодня ты оказался тут?

— У тебя есть кофе?

— Э… Да. Могу сварить…

— Буду крайне благодарен.

Встав с кровати, Лера схватила свою домашнюю футболку и ушла в ванную смывать с себя остатки греха. Радос остался в постели, потирая ладонями глаза.

— Тебе с молоком? — через несколько минут она прошла мимо кровати к небольшой рабочей зоне маленького кухонного пространства.

— Чёрный, — обернувшись в простыню, Радос присел на барный стул и пристально посмотрел на Леру. — Я точно не сделал тебе больно?

Лера хихикнула:

— А что, ранее поступали подобные жалобы?

— Типа того.

— Нет. Всё было чудесно.

— В последнее время у нас с женой всё напряжно. Она в декрете, устаёт одна с ребёнком. А я почти всё время в разъездах и редко могу ей помочь.

— У тебя ещё и ребёнок…

Радос смотрел, как в турке медленно поднималась кофейная пенка.

— Да. В этом году я точно пролетаю с премией “Лучший отец семейства”.

— Но ты же ведь не…

— Развожусь? Нет. Я люблю жену. Просто сейчас такой период. Сложный. И в работе я не готов сбавлять активность. Иначе ни о каком выполнении плана и речи нет. Это надо пережить. Перетерпеть.

— Ясно, — Лера достала чашки и разлила кофе. Себе добавила молока.

— А ты? Совсем одна или?..

Она наморщила нос и покачала головой:

— Я не готова к отношениям. У меня был парень, пока мы учились в университете. И он очень хотел пожениться сразу после выпуска. А я — нет. Мы расстались в тот момент, когда он всё же попытался сделать мне предложение.

— Оу…

— Да. Это было болезненно. Он сделал это публично.

— Думал, что обстоятельства и толпа свидетелей вынудят тебя согласиться?

— Не знаю, о чём он думал. Мы много раз обсуждали будущее. И ни в одном из разговоров я не упоминала, что готова к раннему браку и детям. Так что… Сейчас мне пока проще быть одной.

— Понимаю. Ты правильно поступила, не поддавшись. Нельзя идти на поводу у людей, которые не принимают твои взгляды на жизнь. Кстати, классный кофе.

— Мой бывший и научил меня варить…

Они одновременно рассмеялись.

— Хоть какая-то польза от него.

На несколько минут в студии повисло молчание.