Ее стал манить космос, его необъятные глубины с бриллиантами загадочных и далеких светил. Проявляться этот интерес начал после ухода матери. Ей хотелось верить, что мама не умерла, а, оставив тело, поднялась к звездам и там превратилась в одну из них. Отец, слушая подобные высказывания маленькой дочери, не опровергал их. Брана каким-то обостренным детским чутьем чувствовала, что делалось это не из жалости. Он на самом деле частично разделял ее взгляды, утверждая, что каждый человек намного старше, чем сам себе кажется, и звезды имеют к этому прямое отношение. Отец всячески поддерживал интерес дочери, что в результате вылилось в ее научную степень по астрофизике.

Усовершенствование существующей трехмерной модели Вселенной – это чем Брана занималась последние годы. И вот совсем недавно она впервые за свою жизнь ощутила какую-то необъяснимую наполненность этой Вселенной, которая всегда казалась такой необъятной для ее ненасытного интереса. Она стала задумываться, что ей нужен какой-то иной уровень и иные инструменты для постижения космоса. Но что это за уровень и что за инструменты, она не знала. Поэтому последний разговор с отцом, каким бы он ни казался в высшей степени странным, случился, может быть, кстати. Желание отца, чтобы она оставила карьеру и отправилась в странствия, не вызвало в ней острого неприятия.

«Все-таки как тонко он меня чувствовал», – подумала она, и слезы ненароком выступили на глазах.

Честно говоря, всю сознательную жизнь Брана интуитивно чувствовала, что ей как будто дали передышку перед чем-то очень важным. Столь важным, что никакая самая богатая на впечатления человеческая жизнь охватить не в силах. Вполне возможно, та последняя встреча с отцом была отметкой, после которой передышка закончилась.

В детстве ей часто снился один и тот же сон, в котором девушка видела пустыню, старинные города, людей с вытянутыми головами, слышала стук копыт и детский плач. Причем всегда где-то рядом маячил мужской силуэт, с которым она чувствовала некую космическую связь. Но его лицо Брана никак не могла рассмотреть.

В последние несколько лет ее сны дополнились какой-то иной реальностью. Это был фантастический, подводный мир. Она в небольшом аппарате плывет внутри гигантской пещеры, каменный свод которой ниспадает вниз светящимися по периметру шестиугольниками. Проникнув в один из них, девушка видит огромную модель Вселенной. Вокруг разносится потрясающей красоты органная музыка. И вновь тот же мужской силуэт, что и во снах про пустыню. Но и здесь ей тоже не удается разглядеть его лица.

«Необходимо его отыскать», – эта нелепая, казалось бы, мысль не покидала Брану с тех пор, как она впервые увидела сон с тем образом. Уже будучи взрослой, она все равно продолжала чувствовать потребность, чтобы найти в реальной жизни носителя силуэта. В обход здравому смыслу у Браны недавно стали закрадываться подозрения, что именно отец поможет ей в поисках, что своими снами она не делилась ни с кем, даже с ним.

Что-то внутри нее подсказывало, что родитель знает нечто, в сравнении с чем все ее знания будут выглядеть дождевой каплей на фоне океана.

Она вспомнила, как в детстве случайно оказалась незамеченной свидетельницей очень странной беседы ее отца с каким-то гостем. Он запомнился своей полнотой и продолговатым шрамом, спускающимся на полщеки. Ей несвойственно было подслушивать, но что-то в тот раз удержало на месте. Это было больше, чем обычное любопытство ребенка.

Мужчина активно жестикулировал и казался очень уверенным. Брана прислушалась, и до нее стал доходить смысл сказанного. Очень странный смысл.