Дамайра встретила его объятиями, но ее опечалили известия, все же он уговорил ее отбыть с ним за море, к новой жизни. Спустя еще несколько дней про него уже спрашивали в Роншаре, а раз там значит и в конюшню Одинокой гавани скоро наведаются. Это все уже было не важно, Тасадор и Дамайра отплывали в Ут'уум из гавани Мельфов.

Так начался золотой век их счастливой жизни в землях Ут’уума. Спустя какое то время в новом доме они посетили равнину, где шло строительство Монолитного шпиля. Познакомившись с народом Ут’уума они поняли, что та земля им благоволит.

Караваны между городами и местом постройки шли без устали, благодаря обоим кочующим Карнаатцам. Утвержденная община охотно приняла такие интересные и полезные навыки, он обещал Мифильдору что придумает что-то и для колдунов. Дамайра и Тамар'Яди в те времена нашли общий язык как друзья от чего Тасадор даже ревновал временами. Они ему говорили в один голос чтобы он об этом забыл. Сам Мифильдор сказал что для живых было бы неплохо что-то такое. Дамайра одернула своего всадника и Мифильдора сказав, что им уже достаточно побега с Карнаата из-за таких исследований, смерти служащих здесь обернулись бы кошмаром снова.

Ивриил Харгарден тоже слышал разговор и не нашел эти идеи привлекательными, жизни служащих нельзя подвергать лишнему риску. Это место для великого шедевра а не для экспериментов с алхимией. Тасадор кивнул и они с Дамайрой стали заниматься тем, что у них получалось лучше всего. Конное ремесло, караваны снабжения к месту строительства и новая счастливая жизнь в Ут'ууме. Дамайру тоже охотно приняли в новую утвержденную общину, быть рядом с себе подобными лучше чем сидеть одной в лесах в полном одиночестве. До прихода к ней Тасадора она так жила во всяком случае. Обычные люди часто издевались над ней, когда она была маленькая. Дамайра ушла в лесную чащу на зов древних голосов, когда терпение закончилось.

Дамайра со временем получила бесценный опыт, когда Томар’Яди начал показывать свои исследования с юга. Благодаря их работе, позже появились новые рецепты, на Ут’ууме редко выпадали случаи проверить их в действии. Удавалось порой взять живыми грабителей, на них и были опробованы некоторые новые зелья. Из всей той троицы Томар’Яди был счастливее всех, он мечтал в глубине души вновь заняться такими первопроходческими исследованиями.

Если грабитель падал в мучениях, то обычно Томар’Яди расстраивался, начинал листать записи и проверять ошибки, Дамайра вела себя точно так же. Только Тасадор вопреки всему из этой троицы решал прекратить мучения головореза и добить его. Когда намекнул им про это, то получил внезапные, но справедливые ответы.

Дамайра: Ты же предлагал на равнине служащим попробовать это? Или уже забыл?

Томар’Яди: Она права, ты не думал о благополучии людей возле постройки, с чего это ты сейчас озаботился головорезом? Скажи спасибо, что тебя вовремя вразумили, а то еще глотнули бы там ваши низкопробные варева.

Тасадор: Мне плевать на него, просто я вспомнил того коня в Синтельгарде, он дергался так-же.

Томар’Яди: А, воспоминания. Лошади это хорошо, особенно когда верные.

Дамайра: У него странное отношение к ним сколько я его знаю. Может за эту странность я его и полюбила.

Томар’Яди: Попробуй тут найти хоть кого-то без странностей, взять хотя бы сынишку Мифильдора. Вы видели что он делает?

Дамайра: Некро-зверинец? Такое трудно не заметить.

Тасадор: Некромант от некроманта, ничего удивительного. А вот что Мебиус делает? Колдовство земли вообще не похоже на то. Да и та штуковина в его руках, как ни будь поинтересуюсь что это такое.