Папа рассказал в ответ что неделей ранее пока мы еще были там, нас тоже чуть не постигла такая же участь, если бы мы остались там. Нас ни в чем не обвинили даже публично, просто открыли на нас охоту как на зверей в начале сезона. Конечно у нас и до этого были не званные гости, месяцем ранее отец как то обмолвился маме что канава уже почти заполнена, и так больше не может продолжаться.

Сейчас я вспоминаю эти слова и прихожу к мнению, в канаве были трупы наемников которые пытались убить нас, в течении определенного времени, зачем они шли в наши владения если их ждала только смерть в них, если только они не застанут нас спящими. Если в нашу землю человек с оружием заходит но уже не выходит из нее, неужели это не служило уроком для других? Или награда была слишком соблазнительна? Я не знаю почему, да и важно ли это уже сейчас? У нас началась новая жизнь.

Ханна Харконнен: Макс.. меня все еще тревожит кое что по ту сторону океана пустоты, те двое на причале, которые неслись за нами сломя голову, ты убил их?

Максимус Харконнен: Я.. я не помню. Но приложился я хорошо к ним, остались корчиться с их оружием в кишках. Их найдут на причале в любом случае. Это очевидно что мы уплыли с континента, а куда именно этого никто не знает, ну.. кроме капитана и его команды конечно же…

Ханна Харконнен: За это я и волнуюсь.. надеюсь они закончили свои дни.. те двое бегунов, это не только ради нашего блага, но и ради капитана и его команды, мы может и не вернемся туда, а что насчет них? Не хочу чтобы у этих славных моряков возникли проблемы из за нас.

И все таки мы сделали привал на пол часа передохнуть после всего, у Катерины нашлось довольно вкусное молоко, а мы угостили ее и Лили хлебом который так нахваливал капитан. Храни его великая сила где бы он и его славная команда не оказались, прошептал Отец.

Кажется по пути в Ут'умбар я слышал еще кое что, папа сказал что его тоже беспокоит кое что, он старался говорить это тише, но я все равно это слышал, когда живешь в условиях гонений слух и много других чувств обостряются, особенно в таком возрасте как моем на тот момент.

Максимус Харконнен : Любимая.. меня больше волнует совсем другое сейчас, хоть я и тоже переживаю за капитана, но сейчас я думал совсем о другом.

Ханна Харконеен: Что такое?

Максимус Харконнен: Первое пробуждение силы сына, и сразу убийство.. двойное.

Ханна Харконнен: Если бы не Грайдер и то что он сделал, что бы было с Катериной и Лили, вот об этом лучше подумай. Твой сын уже герой в четырехлетнем возрасте. Для нас, и для них, или я ошибаюсь?

Максимус Харконнен: да это так, я горжусь тем что он сделал, но все же, первый раз и сразу это. Многие сочли бы это недобрым знаком.

Ханна Харконнен: Мне все равно кто там что подумал бы, они не проходили через то через что жизнь бросила нас, и кто там какие знаки видит, пускай поищут знаки на своих сожженных домах, если они способны понять хотя бы немного боль которая выпала на наше время. Грайдер спас двух замечательных людей, на этом точка.

Максимус Харконнен: Ладно, ладно, не злись, говори тише. Ты права. Я понял.

Все это время пока мы были в пути Лили не сказала ни слова больше, на вид ей было столько же сколько и мне, четыре или пять лет, она периодически посматривала на меня, у нее были довольно умные глаза, я думаю она понимала все что происходит, я не мог не заметить слезы не ее ли ее лице, она подошла ко мне взяла меня под руку, прижалась ко мне и мы уже пошли вместе.

Я обернулся чтобы посмотреть на лица взрослых, и немного смутился от их улыбок. Думаю в лице того как мы шли вместе с Лили они увидели олицетворение чего то прекрасного, монолитного. Того ради чего стоит жить.