Мы с братом на рекультивации раскопа

Конечно, с научной точки зрения имеют большое значение не только древние предметы музейной сохранности, но и такие вовсе незрелищные вещи, как тонкие слои грунта в бровке раскопа, отражающие особенности архитектурной конструкции древних курганных насыпей, или хитиновые панцири древних насекомых и семена растений в пробах земли со дна могильных ям – и многое, многое другое. Но для нас, школьников, конечно, интереснее всего были яркие и красивые древние предметы, которые иногда находили в ходе раскопок курганных могильников. Сахемы очень аккуратно извлекали их из земли, очищали от грунта и помещали в хорошие коробочки или иные упаковки, а потом, в палаточном лагере, сидели у разложенных находок с археологическими книгами, просматривали разделы, посвященные таким типам предметов, датировали их, определяли, подбирали аналогии. Это была настоящая научная работа, происходившая прямо у нас на глазах, и было в этом что-то настолько завораживающее, что некоторых из нас так и приворожило на всю жизнь…

Впрочем, каждый курган или участок древнего поселения не только нужно раскопать, но и закопать сделанные раскопы обратно. В земле нельзя надолго оставлять сделанные археологами ямы. Если раскопки были на поселении, то прилегающий к раскопам еще нетронутый культурный слой начнет обрушаться в яму, размываемый дождями и талым снегом. В раскопанных колодцах или могильных ямах могут сломать себе ноги деревенские лошади или коровы, даже человек может случайно упасть в них и получить тяжелые травмы. Поэтому раскопы всегда надо закапывать, однако делать это совершенно неинтересно.

Одно дело – вскрывать насыпь еще нетронутого кургана, когда под каждой лопатой может оказаться нежданная находка, а внизу, в могильной яме, могут ждать какие-то удивительные древние предметы. И совсем другое дело – закапывать курган, это довольно тяжелая работа, в ходе которой, скорее всего, ничего не будет найдено, а результат порадует только начальника экспедиции, которому в любом случае все эти раскопанные курганы надо закопать. А нам-то что радоваться, мы школьники – ответственности за раскопы не несем, нам этот закопанный курган низачем не нужен.

Естественно, работать на закопках никто не хочет, от этого пытаются отвертеться, а если уж приходится – то работают, бывает, «спустя рукава». Кроме того, сердца школьников всегда снедает жажда справедливости, и им представляется совершенно несправедливым, если они будут закапывать какую-то «никому не нужную» яму, а тем временем их товарищи будут раскапывать удивительный древний курган и, возможно, найдут в нем что-нибудь такое, необыкновенное… А грубо нарушать представление школьников о справедливости не стоит даже самым авторитетным сахемам, иначе они рискуют быстро растерять свой авторитет.

Поэтому закопки (или, говоря археологическим языком, рекультивация) раскопанных курганов, как правило, носили в наших экспедициях характер штрафных работ. На них ставили тех школьников, кто грубым нарушением норм поведения на раскопе или распорядка полевого лагеря заслужил достаточно суровое наказание. Такая ситуация вполне соответствовала школьному чувству справедливости – во всяком случае, было ясно, почему именно ты, а не кто-то другой, должен закапывать эти старые ямы. Впрочем, и из штрафных закопок мы иногда ухитрялись устроить себе приключение.

Николай Борисович Виноградов на раскопках поселения Устье

Как-то раз на Системе наша палатка долго не могла достичь приемлемой для сахемов тишины после отбоя. Я, Марик, Виктор, Жека, Сергей и Саша громко разговаривали, смеялись и упорно не хотели успокаиваться. Ловко изображающий свирепость Леонид Вячеславович уже объявил своё коронное: «Считаю до сорока: тридцать восемь, тридцать девять, сорок!» – и выдернул несколько колышков у палатки, однако и эти крайние меры не привели к желаемому результату. В этот момент рядом с палаткой появился не менее ловко изображающий спокойствие Сергей Владимирович и предложил, чтобы не желающие спать школьники незамедлительно отправились на штрафные работы – закапывать один из раскопанных ранее курганов. Мы вылезли из палатки, обулись, разобрали лопаты и вшестером двинулись в ночную степь по знакомому маршруту.