– Готово. – с довольным видом сообщил Аргилай, снимая двумя грязными тряпками сковороду с огня. В большой чугунной посудине, скворча и поплёвывая во все стороны жиром, источали аромат хорошенько нашинкованные останки несчастных куриц.

Уже изрядно подвыпившая компания, состоящая из двух гномов и двух рыжих барышень, встретили известие радостным гомоном.

– Ах, как пахнет! Ах, как блестит! – причмокнул Нюх в предвкушении вкусной трапезы и предусмотрительно вытер руки о штаны. Ведь не пристало порядочному гному кушать грязными руками.

– Жирное мясо – залог хорошего здоровья. – продекламировал Бипа, слегка заплетающимся языком и с такими важным видом, какой может быть только у очень пьяного гука.

– Интересно, – старательно скрывая улыбку, произнесла Трицитиана. – Чем этих курочек так раскормили. Людоеды жаловались на плохой урожай.

Со всех сторон к сковороде потянулись жадные трясущиеся руки с зажатыми в них деревянными тарелками.

– В смысле чем раскормили? – удивился Лаи, раскладывая истекающие соком, аппетитные кусочки. – Чего там птицы едят? Зерно всякое, букашек.

– Ха! – ухмыльнулась наемница и, не в силах больше сдерживать улыбку, пояснила. – Куры всеядны! Почти как свиньи. Даже кишки и кости своих родственников склюют. А уж остатки трапезы людоедов – завсегда стрескают!

Юноша застыл с куском курицы на однозубой вилке, которой раскладывал еду.

– Это что же, людоеды кур людьми кормили? – изумленно спросил он.

– Че завис? – буркнула рыжая женщина, потрясая своей пустой тарелкой. – Может кормили, а может не кормили. Может не людьми, а гномами. Клади мою порцию!

Аргилай с некоторым сомнением посмотрел на кусочки курицы, которые сам и пожарил. Теперь это блюдо не казалось ему таким аппетитным.

– А мы точно хотим это есть? – неуверенно спросил юноша.

– Конечно нет. – ответила арт-три, отбирая у Лаи вилку. – Но кто-то должен спасти мир от мерзкой отравы. Этим героем стану я! – провозгласила Трицитиана и принялась накладывать себе в тарелку ароматные кусочки птицы-людоедки.

– Не брошу друга в беде! – вскричал Нюх, протягивая тарелку. – Моя тарелка всегда с тобой!

– И мой нож! – поддержал Бипа, поддевая кусок курицы на кончик ножа.

– И я! И я! – моментально нашлась Лиса, подхватывая угощение своими маленькими ручками.

– Эй-эй-эй! – воскликнул Аргилай, осознав, что над ним в очередной раз подшутили и утягивая сковородку поближе к себе. – Если кто-то и должен взять на себя столь тяжкую ношу, то только повар.

Когда голод был утолен и к мелодии, состоящей из сосредоточенного чавканья и увлеченного сопения, добавились аккорды сытой отрыжки, Нюх понял, что пора. Гном деловито обновил недопитые и пустые кружки своих друзей, поднял свою кружку и с важным видом громко объявил:

– Тост!

Жевание прекратилось. Четыре пары, слегка окосевших глаз, с любопытством и ожиданием уставились на гука. Тот откашлялся и медленно произнес:

– Тяжкие события и необычные дороги свели нас вместе. Совсем недавно с половиной из вас я не был знаком, а с кое-кем воевал по разные стороны. – Нюх подмигнул Лисе. – Но проведя вместе всего несколько недель, я готов каждому из вас протянуть руку помощи. Я готов каждого из вас назвать – другом.

– Взаимно! – радостно крикнул Аргилай и отсалютовал кружкой.

Гном уважительно поклонился, затем продолжил:

– Я пью за вас, друзья мои. Я пью за нашу дружбу. Пью за тех, кому злая судьба не позволила сидеть этой ночью с нами у костра. – гук плеснул несколько капель вина в огонь, а остальные повторили действие.

– За дружбу!

– За Кошеля!

Все выпили до дна.

Лаи огляделся по сторонам в надежде, что вновь увидит своего приятеля – аккуратно одетого гнома с курчавой бородой, которую тот всегда терпеливо расчесывал и вплетал в нее золотые нити и бусины. Но вокруг были лишь живые, раскрасневшиеся от выпивки друзья. Юноша вздохнул.