– Пока, Наденька. – Мария щелкнула замком сумки, вынула стодолларовую купюру, добавила еще пятьдесят, протянула девушке. – Кажется, я еще не расплатилась с тобой за июнь? Твое жалованье.

– Мерси. – Надя сделала смешной книксен, став еще меньше ростом, и, вспыхнув, смущенно зажала деньги в кулаке. – Завтра я вам нужна?

– Нет, дружочек. Завтра отдыхай. Завтра я весь день у станка. Не до грима.

– Не забудьте на ночь намазать лицо кремом с выжимкой из персиковых косточек… тем, швейцарским!..

– Не забуду.

Улыбнувшись, Мария пропустила визажистку вперед. Девушка, подхватив сумочку и зонтик – грозовое выдалось в этом году лето, – послала Марии неуклюжий воздушный поцелуй и, стесняясь, убежала. До чего смешна, как зверек… бурундук, выхухоль. А дело свое знает хорошо. Никто не знает, что у нее работает одна из лучших визажисток Москвы.

Мария закрыла за собой дверь. Прекрасная квартира. Она жила в элитной квартире, в роскошно отреставрированном и заново отстроенном доме напротив отеля «Президент». Она купила ее на свои, заработанные деньги. Они с Метелицей, с их танцами – оригинальными и народными, с их новой бальной программой, с их участием в престижнейших конкурсах спортивных танцев, наконец, со свежей, только что сделанной суперпрограммой «Моя Испания» покорили весь мир, и деньги потекли к ним рекой. К ним обоим. Но главная в дуэте – это же ты, ты, только ты, Мария! Твой партнер – только твоя рама, твое обрамление, твое бесплатное приложение, запомни!

Она спустилась вниз в лифте. Почему она боялась лифта? Она не могла бы себе это сказать. Потому же, почему и самолетов?

Или это вообще была такая странная клаустрофобия?

Ее машина, верткая и маневренная «БМВ», мирно ждала ее около подъезда. И машину ты тоже купила на свои денежки, Мария; так что ж тебе жаловаться на жизнь? Все у тебя есть, девочка. Только ты никогда, никогда, слышишь, никогда не купишь себе дом в Сан-Доминго.

Она щелкнула кнопкой, дистанционный «сторож» весело пискнул, она всунула ключ в дверцу – и застыла. Из-за машины прямо на нее пристально глядели холодные, бесстрастные, белые глаза.

– Госпожа Виторес?

– Да, я. – Она постаралась держаться как можно спокойней. – Кто вы? Что вам нужно?

Мужчина даже не считал нужным скрывать, что он выследил ее. Презрительно-устало глянул на часы, всем видом давая понять: долгонько же ждал я тебя, козочка, пока ты там, у себя, красилась-мазалась.

– Я? Кто я такой, вы узнаете скоро. Открывайте дверь. Садитесь в машину. Я сяду вместе с вами. Вы поедете туда, куда я скажу вам.

Она старалась изо всех сил оставаться хладнокровной. Ее мысль безумно-быстро билась в ней, билась, билась в ритме колотящегося сердца.

– У меня в кармане кнопка срочного вызова моей личной охраны.

– Не врите. У вас нет никакой личной охраны. Мы все узнали. А легкомысленно жить в Москве без личной охраны, нет? Правда, охране надо сейчас дорого платить. Или вы никогда не думали об опасности?

– Я закричу, – холодным голосом сказала она.

– Попробуйте.

Мужчина с глазами пронзительно-светлыми, будто у него в череп были вставлены две слепяще-ярких белых лампы, быстро вытащил из кармана пистолет. Черный круглый рот дула высунулся из-под полы пиджака. «В этом сезоне модны светлые пиджаки, вот и у Родиона такой же», – зачем-то подумала Мария.

– Понимаю. Уберите. – Она повернула ключ, зло дернула на себя дверь. – Садитесь. Сюда, на заднее сиденье.

Человек, удовлетворенно усмехнувшись, спрятал пистолет в карман. Плюхнулся на сиденье. Мария уселась, положила на руль руки. Счастье, что ее пальцы не дрожали.

– Куда едем? – «Черт, черт, отец же говорил, и Иван говорил, и все говорили – Москва криминальный город, и Россия криминальная страна. Я не верила. Я смеялась. Я слишком беспечно жила. Все мы можем на ровном месте вляпаться в дерьмо. Вот и я нарвалась. Я не думала, что это когда-нибудь произойдет со мной. Я думала… а, к черту все, что я думала! Все полетело к черту, Марита, ты же понимаешь. Какая я дура, что я не попросила Ивана купить мне пистолет! Или, на худой конец, газовый баллончик. Какая это, оказывается, насущно необходимая вещь… здесь и теперь». Она крепче вцепилась в руль, чуть повернула голову к захватившему ее.