Платон был первым, кто отделил мир вещей от мира идей. Идея (эйдос), по Платону, это исток вещи, ее прообраз, лежащий в основе конкретного предмета. Присутствующая в нашем сознании, к примеру, «идея стола» может либо совпасть с конкретным столом в действительности, либо не совпасть, но «идея стола» и «конкретный стол» по-прежнему продолжат существовать в сознании раздельно. Яркой иллюстрацией разделения мира на идейный мир и мир предметный является знаменитый платоновский миф о пещере, в которой люди видят не предметы и других людей, а только их тени на стене пещеры. Пещера для Платона является аллегорией нашего мира, где люди живут, полагая, что тени на стенах пещер – единственный способ познания реальности. Однако на деле тени всего лишь иллюзия, но иллюзия, из-за которой человек не в состоянии отказаться из-за своей неспособности поставить критический вопрос о существовании реальности и перебороть свое «ложное сознание». Развивая платоновские идеи, философы более позднего времени дошли до концепции трансцендентного и «вещи-в-себе».

В Новое время, в XVII–XVIII вв. понятие «идея» субъективируется, и идеи отождествляются с понятиями человеческого ума. Согласно Р. Декарту и Дж. Локку, идея означает «образ вещи, создаваемый духом», представление, которому реальная вещь соответствует лишь несовершенным образом. В немецком идеализме на первый план выдвигается динамический, нормативный аспект идеи: если идея правильна, она, несмотря на препятствия, непременно реализуется. Для Гегеля идея является объективной истиной и одновременно истинным бытием; идея – это развертывающееся в диалектическом процессе мышление, а действительность есть развитая идея. Запомним все эти определения идеи и пойдём дальше.

Что такое «великая идея», которая способна исцелять от болезней или предотвращать заболевание, о чём говорит А. И. Яроцкий в своей книге? Наверное, на первое место надо поставить идею гармонии человека и среды, в которой человек живёт. Ещё ранее эту идею выразил Григорий Сковорода, когда говорил о том, что в гармонии с природой должен жить человек[9]. У Яроцкого эта довольно абстрактная идея конкретизируется в этиологию здоровья: быть здоровым – это сохранять динамическое равновесие организма со средой: «Здоровьемъ, согласно точкѣ зрѣнія которую я развиваю здѣсь, будетъ называться такое состояніе, когда между организмомъ и окружающей средой существуетъ извѣстное соотвѣтствіе, гармонія. Когда это соотвѣтствіе нарушено, наступаетъ болѣзнь; если же это нарушеніе соотвѣтствія достигаетъ черезчуръ большихъ предѣловъ, то живое существо погибаетъ» [1, с. 67].

Здесь концепция «человек и среда» редуцирована до концепции «организм и среда». Нас же интересует полномасштабное отношение человека с природной и социальной средой. Социальная среда – это государство, общество в целом, профессиональные группы, семейные группы, группы по интересам, включая политические и т. д. Социальная среда – это знаки и символы, т. е. знаково-символьная среда, в которой человек как личность обитает, созревает, развивается, адаптируется или дезадаптируется по патологическим мотивам или по творческим.

Для того чтобы стать и быть личностью, человеку нужна другая личность, которую он признаёт, с которой общается, обменивается материальными и духовными (идеями) предметами, с которой строит гармоничные или конфликтные отношения. Наиболее гармоничные отношения человека с человеком, личности с личностью, это – сотрудничество и взаимопомощь, когда человек человеку друг, товарищ и брат. Это, на мой взгляд, и есть Великая идея для психотерапии. Это и есть основная теория психотерапии – теория помощи! Зачем теоретизировать по поводу «теории личности» или «теории психопатологии»? Оставим эти теоретические изыскания специалистам-учёным, психологам и психиатрам. Психотерапевт – это представитель «прикладной науки», т. е. науки наук, или практики применения различных фундаментальных научных данных к задачам помощи человеку во время психотерапии.