— Могу сказать это хоть тысячу раз. Ты мне небезразлична…

Лицо красотки осветилось.

— …Мне тебя жаль, — закончил я.

— Подлец! — вскричала Лария и вскочила со своего места. — Упиваешься собой? Думаешь, я вечно буду за тобой бегать и все стерплю? Нет уж, Найте, не дождешься! Ты здесь потому, что залез в мою голову и сделал внушение! Ты мне жизнь испортил, слышишь?

— Слышу, — поморщился я, — ты производишь весьма громкие звуки.

— Неужели ты не жалеешь о внушении?

— Жалею... что мое внушение так и не сработало.

— Я просто в восторге от того, как спокойно ты говоришь об этом! Для тебя залезть человеку в голову так же просто, как почистить зубы?

— Нет, еще проще, — возразил я скучающим тоном. — Для внушения не требуется даже пальцем пошевелить.

— Мерзавец!

Глаза Ларии метали молнии, волосы выбились из прически; не разделяй нас силовое поле, она бы кинулась на меня с кулаками – такое уже бывало.

— Гражданка Дейн, время, — напомнил охранник, вынужденный свидетель этой сцены.

— Ты пожалеешь, Найте! — пообещала Лария и, обжегши меня очами, вышла из помещения.

Я поднялся со стула, на который меня принудительно усадили – таков порядок встреч с посетителями – и подошел к охраннику. Обычно я не присматриваюсь к персоналу, но отвращение этого типа было почти осязаемо.

— Вперед, — мрачно сказал он и добавил: — Ублюдок.

— Интересно, осмелился бы ты сказать это, не будь мои способности заблокированы? — беззлобно поинтересовался я.

— Заткнись.

— Как я могу не подчиниться такому приятному человеку?

Он злобно фыркнул и повел меня из административного здания. Думать о Ларии было неприятно, поэтому я сосредоточился на мыслях о сегодняшнем ужине. Надеюсь, нас попотчуют натуральной едой, а не той искусственной гадостью, которую дают пару раз в неделю то ли чтобы напомнить, что мы здесь не на отдыхе, то ли чтобы сэкономить. Но даже если на ужин будет сублимированная дрянь, это не испортит моего аппетита: после стресса, а встреча с Ларией это стресс, я всегда хочу есть.

— Я сообщу начальству о том, как ты вел себя с посетительницей, какие слова говорил, — вдруг подал голос охранник.

— Зачем же говорить? Это лишнее. Достаточно будет показать записи с камер наблюдения.

— Тебе что, все равно? То, что ты наговорил, может добавить тебе несколько лет срока!

— Вполне, — согласился я.

— Нет, ты не ублюдок, ты червяк без чести и совести, — выговорил охранник. — Какую мерзость ты внушил гражданке Дейн? Хотел воспользоваться красавицей? Что, не давала без этого?

— Разве тебе не запрещено разговаривать с арестантами? — протянул я. — Ты ведь даже не надзиратель, так, охранный песик.

— Как ты меня назвал?

— Песиком. Что это ты так покраснел? Такое сравнение – это комплимент.

— Сейчас ты по-другому запоешь, шлюхин сын! — пригрозил «песик» и потянулся к поясному ремню, чтобы достать устройство, которое «выключает» неспокойных арестантов. Я подождал немного, затем выхватил устройство из его рук и швырнул в кусты.

Оболтус бросился на меня с кулаками, забыв, что не все психокинетики привыкли полагаться на эо. Не рассерди он меня, я бы просто ушел в сторону, чтобы не подставлять этого несмышленыша и не портить ему карьеру, но он совершил ошибку: меня можно крыть как угодно, но мою мать, даже косвенно, оскорблять никому не позволено.

Он даже не успел понять, что произошло, только машинально схватился за лопнувший нос. Взяв его за грудки, я предупредил:

— Осторожнее.

К нам уже бежали прочие «песики» и «животные» рангом повыше. Отпустив охранника, я посмотрел на руки, запачканные кровью из его носа, и брезгливо вытер о штаны.