У него не стало сил.
После этого свиданья
В мистику поверил царь,
В приведений хладный пламень,
В смысл примет, известных встарь.
В тайных предзнаменований
Вековую глубину.
И в проклятье обществ тайных,
Всю опутавших страну.
Царь когда то был масоном,
Он считал, что то игра.
Но как тень Наполеона
Революции искра
Пригрозила вдруг пожаром
Всей Европе. Вот тогда
Он запрет масонов с жаром
Утвердил раз навсегда.
•••
И стрелою поражённый
В ахиллесову пяту,
Призраком заворожённый
Верил в новую мечту.
Как догадкой быстротечной
Осознал, что не обман
Позабытое беспечно
Предсказанье Ленорман.
Всё, что в кресле у камина
Корсиканца дух вещал,
Царь с пророчеством Марии
Вместе мысленно связал.
И в прозрении запоздалом
Рок узрел своей судьбы.
На челе его усталом
След отчаянной борьбы.
Где тот лик порфирородный,
Что Державин воспевал
И кто в памяти народной
Светлым ангелом порхал?
Кто по сердцу, по законам
Править людям обещал?
Нет того, теперь другой он
Словно тень. А тот пропал.
«Чтоб в надежде исступлённой
От судьбы своей уйти,
Как от слов Наполеона
Мне спасение найти?
Хоть какой-то выход к свету
Из кромешной темноты?
Не прислушался к совету,
Ленорман напрасно ты.
Почему ты не оставил
Окровавленный престол?», —
Царь спросил себя и вставил:
«Потому что был осёл!
Я хотел народом править
По законам бытия.
Конституцию составить
Для него и для царя.
Чтобы в тех законах были
И порядок, и права.
Чтоб они добру служили
Силой слов, не на словах.
Люди чтоб по всем канонам
К процветанию пришли
И, живя в ладу с законом,
Всё же счастье обрели.
Но не в национализме,
А в былинной той стране,
Где под скипетром царизма
Каждый будет обогрет.
Где не кровь, что от рожденья
Каждому судьба даёт,
Благо есть, но лишь служенье
И смиренных душ полёт.
С тем бы Русь преобразилась,
С тем воздвиглась бы она.
Только жаль, что лишь приснилась
Мне та дивная страна.
Ну, а эту, где я правлю
Двадцать пять почти что лет,
Вряд ли я уже исправлю,
В ней людей достойных нет.
Лживы все и кровожадны,
Справедливость им к чему?
Честные для них все странны.
Я не верю никому.
Где вы, юные затеи,
Тайный дружеский союз?
Ваш наследник Аракчеев,
Лицедей, садист и трус.
Рассуждения Лагарпа
Зачеркнула Крюденер.
Фотий не святее папы,
Интригана он пример».
•••
И трагическим прозреньем
Освещал царя чело
Смысл таинственных видений,
Жаливших во сне его.
Понял он, что заблуждался,
Став душителем свобод
И напрасно отказался
Сделать вольным свой народ.
Да таинственные знаки
Не пытаясь разгадать,
Лишь блуждал, как тень во мраке
И пытался убежать
От своих воспоминаний,
Шёл по ложному пути.
И кружил, кружил в тумане.
И покой не смог найти.
Коршуном терзала совесть,
Жёг Михайловский замок.
Столь печальной стала повесть,
Сколь зачин её был сладок.
Он тогда побег от трона
Стал в мечтах своих лелеять-
Слишком тяжкий груз корона
Для души, уставшей верить…
Гвардейская Фронда
Знать могло ли окруженье
Эту боль и бичеванье?
Это вечное сраженье
Агнца, ждущего закланья?
Он познал. И с этим знаньем
Приговор себе сам вынес.
Но врагам же наказанье
Не желал. А те глумились
Над его великодушием.
Были злобны, кровожадны.
И удобный ждали случай
На параде ль, встречах званых,
Совершив цареубийство,
С крепостным покончить правом.
Только было в том витийство
И опасные забавы.
•••
Мужику, к чему свобода?
Он с землёй навеки связан,
Сын земли его порода.
Быть другим он не обязан.
Он таким издревле создан,
Труд его предназначенье.
Он в труде своём свободен.
Остальное-заблужденье.
Но иначе рассуждали
Карбонарии младые,
План мятежный обсуждая
В дни от сумрака седые.
Было их собранье шумным
Разношёрстным, пёстрым вече.
В меньшинстве идейных, умных,