Вокруг арены собрались воины гильдии. В этот раз Кайджен не препятствовал подчинённым, позволив наблюдать за битвой.

– Кайджен! Кайджен! – хором подбадривали бойцы предводителя.

Я встал в защитную стойку. Левую руку прижал к поясу и сжал в кулак, сосредотачивая на ней тёмную ярость.

– Эй, хранитель. Ты чего удумал? Хочешь одолеть меня голыми руками?

– Да! – прокричал я.

– Ты весьма забавный соперник!

Он с диким криком перешёл в атаку. Что ж, Кайджен, я готов. Давай! Десять шагов, восемь, семь… Я мысленно считал и выжидал. На счёте три я прокричал: – РАЙ!

Аура тьмы сгустилась вокруг левой руки, и я нанёс удар. Кулак встретился с острой сталью. Вспыхнула тёмная сила, и раздался взрыв. Клинок копья раскрошился, древко разлетелось в щепки, а хозяина оружия волной отбросило в дальний конец арены. Взрыв создал в земле неглубокую воронку, на дне которой я оказался. Удар разнёс ограждение арены и раскидал всех бойцов гильдии. Только лишь Талгас остался стоять на месте, скрестив на груди руки, как ни в чём не бывало. Воистину могучий даркан!

– Ну как, я справился? – спросил я, улыбнувшись.

Ничего не сказав, Талгас подошёл и легко стукнул меня по голове.

– За что? – возмутился я; всё моё уважение к даркану вмиг улетучилось.

– Болван! Зачем высвободил столько ваирагии? Да и зачем нужно было соединять ярость с аурой? Посмотри, что ты натворил!

Вокруг, приблизительно на сто шагов – разрушения и беспорядок: поваленные деревья, выкорчеванные из земли булыжники и везде клубы беспокойной пыли. Хорошо, что ударная волна не достигла построек.

– Что значит соединять ярость и ауру?

– Мог бы обойтись аурой тьмы и разрушил бы только оружие противника! Болван!

– Проклятье! Я был уверен, что в бою со мной ты использовал тёмную ярость и что-то ещё.

– Но, ты молодец, – успокоившись, смилостивился Талгас. – Не каждый в такой короткий срок усваивал два тёмных навыка, да ещё и умудрялся их объеденить.

– Что произошло? – очнувшись, спросил Кайджен. Простонав и скорчив лицо от боли, он поднялся на ноги. – Меня словно осадным тараном ударили. И где моё копьё?

– Прости. Я его уничтожил.

Кайджен, всё ещё кривясь от боли, рассмеялся:

– Твоя взяла! Но всё равно не поверю в сказки про дарканов.

Все медленно приходили в себя. Дэнджен подбежал к нам.

– Райсэн, это невероятно! – воскликнул он. – Ты должен научить меня этому трюку!

– Тебе это не дано! – прорычал Талгас. – Пора бы понять, что у тебя сила иного рода.

– В любом случае, – произнёс Дэнджен, – я иду с вами. Ты ведь победил!

– Рано радуешься. Ещё ничего не закончилось. Ты готов, Райсэн? – спросил Талгас.

– К чему?

– Врата Райнора открываются.

Возбуждённый Доу Шэ вбежал в тронный зал. Встав перед восседавшей на троне королевой дарканов, он опустился на колено. Фоен, как всегда, стоял справа от неё, а Сианра – отсутствовала.

«Странно, – подумал Доу Шэ, – этот человек никогда от неё не отходит. На месте госпожи Сианры я бы давно с ним разделался».

Каждый даркан ненавидел Фоена по весомой причине: человек – второй по положению и власти после королевы. И ни один из дарканов не мог ужиться с этой мыслью. Но с мнением Лайданы – сильнейшей в Райноре – приходилось считаться.

– Позвольте говорить, моя королева, – спустя мгновение, произнёс Доу Шэ.

– Говори, – безразлично произнесла Лайдана.

– В мире людей вновь всплескнула ваирагия тьмы, – Доу Шэ замолк и, спустя некоторое время, добавил: – Райсэн заявил о себе, и, похоже, за короткий срок стал сильнее.

– Это радует, – довольно улыбнувшись, произнесла королева. – Чем он сильнее, тем лучше.

– Но я не понимаю, моя королева, – удивился Доу Шэ. – Вы всегда расправлялись с врагами быстро и без церемоний.