Тварь уставилась на королеву дарканов белёсыми глазами. Неожиданно пространство между ними полыхнуло и взорвалось. Лайдану, успевшую поставить барьер тьмы, огонь и ударная волна обогнули с обеих сторон.

– Шутки кончились? – дарканша недобро усмехнулась. – Что ж, будь по-твоему.

Лайдана закрыла глаза. В тот же миг тьма вокруг противника сгустилась и, став вязкой, облепила его со всех сторон. Тварь пыталась вырваться, но, отрезанная от силы пространства, не могла ничего сделать. Лайдана открыла глаза и использовала ритаен[19].

Сверкнула яркая вспышка, и всю округу ощутимо тряхнуло. Казалось, что взорвалась тьма, что сама бездна распахнула клыкастую пасть, собираясь проглотить наглеца, посмевшего взглянуть в её глаза.

Через несколько мгновений бушевавшая вокруг буря тьмы успокоилась, оставив после себя в земле гигантский кратер.

– Перестаралась, – в наступившей оглушительной и вязкой тишине, усмешка королевы дарканов прозвучала чуждо.

Она улыбалась. Бессильно сидела на земле, подогнув под себя ноги и тяжело дыша, но улыбалась. Даже в сражении за Ардан против орд Хаоса она не использовала ритаен. Ну да. Ведь рядом были верные сёстры – Сианра и Нирай, всегда приходившие на выручку в опасные мгновения.

В этот раз пришлось сражаться одной. Но её это ничуть не тревожило. Схватка, в которой она выложилась почти на полную, скрасила однообразные, протекавшие всегда одинаково, дни.

Королева дарканов, расслабленная и обессиленная, не замечала, как к ней невидимо подкрадывается нечто бесформенное и жуткое. Скоро судьба Райнора должна была измениться. Будь у Лайданы хоть немного сил, восстановление которых после ритаена требовало времени, тогда история мира тьмы сложилась бы иначе. Но времени дарканше не дали.

Бесформенное нечто прыгнуло, выпуская невидимые цепкие щупальца, и в следующий миг округу оглушил душераздирающий визг обезумевшей королевы дарканов.

– Значит, всё зло исходит от лорда Хаоса, – подытожил я. – Но как он связан со мной? Почему сразив его, я тоже погибну?

– Твоё сердце, Райсэн, – с нежностью произнесла Риданис. – В нём бушует ярость Гэргэрэта. Просто ты, каким-то чудесным образом не давал ей выплеснуться. Она может дать огромную силу, но стоит оступиться, потеряться, и она поглотит тебя, превратив в бездушного гэрнита. Так что хорошо подумай, прежде чем воспользуешься ею. Со смертью Гэргэрэта, частичка твоего сердца умрёт, а вместе с ней и ты. Как ты поступишь, решать тебе. Я не стану навязывать тебе мои желания.

– Но как тогда решить? – спросил я в смятении.

– Пройди свой путь. Познай, что для тебя дорого. Обрети смысл жизни, который ищешь. И только после этого поймёшь, стоит ли жертвовать собой ради всех.

В любом случае я должен пройти через это. Так или иначе. Стать героем или обратиться во зло, способное разрушить всё. И если хочу успокоить душу, сердце и разум, то ничего другого не остаётся.

– Как тогда ярость Гэргэрэта проникла в моё сердце?

– Узнаешь, когда встретишь родителей.

– Когда же это произойдёт?! Я устал ждать!

– Всему своё время. Станешь ли ты спасением или гибелью Ардана? Зависит от тебя. Но я верю, что ты выберешь первое, когда осознаешь, ради кого и чего живёшь, – её голос стих.

– Постойте, госпожа Риданис!

– Прощай.

Я проснулся. Небо светлело над верхушками деревьев. Дотлевали, укрытые золой, угли костра и, растворяясь в холодном влажном воздухе, тянулась вверх полупрозрачная струйка дыма. За огнём уже никто не следил, с дороги ощутимо тянуло сыростью и утренней прохладой. Тишь да покой. Только падающие с ветвей деревьев крупные капли, скользили по листьям невысокого кустарника, пропадая в густой посвежевшей за ночь траве.