Исследование доказательств с соблюдением всех требований принципа непосредственности является весьма эффективным способом достижения истины по делу. Заслушивая лично объяснения участвующих в деле сторон и других участников процесса, судьи тем самым имеют возможность вести проверку предоставленных доказательств и объяснений указанных лиц активно.

С действием принципа непосредственности связано установленное в АПК РФ правило о неизменном составе судей, рассматривающих конкретное дело. В случае замены судьи рассмотрение дела начинается сначала. Это позволяет судье лично воспринять все доказательства. Принцип непосредственности действует на всех стадиях процесса[57].

Образование в Российской Федерации арбитражных судов в качестве самостоятельной ветви судебной власти и наличие в связи с этим судов различных видов юрисдикции повлекло за собой проблемы, связанные с определением их компетенции и ее разграничением прежде всего между арбитражными судами и судами общей юрисдикции. Важность этих проблем обусловлена также указанием в ст. 11 ГК РФ на суд, арбитражный суд или третейский суд, осуществляющих защиту нарушенных или оспоренных гражданских прав в соответствии с их компетенцией. Таким образом, от правильности определения компетенции во многом зависят реализация права на доступ к суду, права каждого на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом (ст. 47 Конституции РФ). Обеспечение права на эффективное средство правовой защиты гарантируется также ст. 46 Конституции РФ и Конвенцией о защите прав человека и основных свобод.

В контексте Конвенции о защите прав человека и основных свобод право на доступ в суд на условиях, не противоречащих ст. 6 (п. 1) Конвенции, непосредственно связано со ст. 13 этой Конвенции о праве на эффективное средство правовой защиты. Европейский Суд по правам человека признает нарушением ст. 13 Конвенции случаи, когда лицо, чьи права нарушены, не может найти компетентный суд или иной компетентный орган, куда оно может обратиться с соответствующим заявлением. К числу таких нарушений относятся и случаи отказа судов в принятии обращения к своему производству на основании того, что они не компетентны решать тот вопрос, который поставлен заявителем[58].

Исходя из этих предпосылок, особую значимость приобретают проблемы выбора компетентного суда и определения судебной юрисдикции при реализации права на доступ к суду и обеспечении права на эффективное средство правовой защиты.

В качестве механизма разрешения этих проблем применяются процессуальные институты компетенции[59] и подсудности, правильное понимание и использование которых позволяет определить, какой суд является компетентным судом по рассмотрению конкретного дела.

Понятие компетенции обычно используется для определения юрисдикции органа, осуществляющего властную деятельность, для его характеристики[60]. В этом смысле АПК РФ исходит из конституционного понимания компетенции судов как самостоятельных органов государственной власти, осуществляемой ими в сфере правосудия (ст. 10, 11, 118 Конституции РФ) и назначения арбитражных судов как органов судебной власти, осуществляемой посредством разрешения экономических споров и рассмотрения иных дел, отнесенных к их ведению законом.

Значимой в связи с этим представляется позиция Е.В. Васьковского, который называл компетенцией определенный круг деятельности, в границах которого каждому из судов различной юрисдикции и других органов и учреждений предоставлено право и вместе с тем вменено в обязанность совершать определенные действия. Он также указывал, что пределы компетенции судов устанавливаются законом в различных направлениях. При этом компетенция гражданских судов включает: 1) судебную юрисдикцию (в отличие от административной), 2) гражданскую юрисдикцию (в отличие от уголовной), 3) объективную или предметную компетенцию (по роду дел), 4) функциональную компетенцию (по кругу функций, которая отчасти обусловливается разделением судов по инстанциям) и 5) пространственную компетенцию (по территориям)