Беляев начал изучать Алекса, когда мальчику исполнилось семь лет и этому способствовала очень веская причина. Николай Николаевич стал в последнее время плохо себя чувствовать и посоветовавшись со своим давним другом и коллегой Сергеем Евгеньевичем Маркусовым, которому доверял также, как и самому себе, принялся за написание дневников. В них он решил всё описать и зарисовать, не скрывая абсолютно ничего.

Физически Алекс ничем не отличается от остальных детей, а вот по умственным способностям сильно опережает своих сверстников. Он отлично учиться в специальной школе. Ему легко даются не только все точные науки, но в том числе и гуманитарные. Беляев видит в Алексе сильного харизматичного лидера и ставит его ум даже выше гения Эйнштейна и Ландау, с чем полностью в будущем будет согласен и Пётр Алексеевич Лебедев. У Алекса отличная память, к семи годам он наизусть знает всего Пушкина, Есенина, Ахматову, Цветаеву. Во втором классе, Алекс вовсю изучает Кантора, Аристотеля, Платона, Макиавелли, Гобса, Манна, Канта и других величайших мыслителей древности и средневековья. Современность его тоже привлекает.

Естественно было предположить, что Беляев начнёт свои исследования с головного мозга, о котором, к слову сказать, почти всё знал. Но, как только он заглянул в микроскоп и стал подробно изучать увиденное, его пытливый ум столкнулся с очень большими трудностями. Академик почти сразу понял, что не знает про физиологию Алекса практически ничего. Перед светилом науки предстала настоящая загадка, в виде неизвестных науке строением и типов клеток, а также новых неведомых образований, не поддающихся не только объяснению, но и изучению всеми доступными методами. Тщательнейшим образом перепроверив несколько раз результаты своих работ, чтобы нигде не закралась ошибка, Николай Николаевич делает записи в дневник и всё скрупулёзно зарисовывает, конечно же не без помощи Ольги Николаевны. Беляев прекрасно понимает, что несколько иная физиология Алекса, скорее всего отвечает не только за умственные способности мальчика, но и за нечто скрытое. Долгие беседы наедине с новоиспечённым внуком о природе его обмороков и других его странностях, ни к чему существенному не приводят, и Беляев решает оставить это на потом, когда будет больше свободного времени.

Чудеса конечно же не заканчиваются, и вскоре Николай Николаевич открывает двадцать четвёртую пару хромосом. Он вновь всё досконально перепроверяет, боясь ошибиться, ведь он совершил открытие мирового масштаба. Снова появляются новые записи с описанием методов эксперимента и, конечно же новые рисунки. Никто ничего не знает, кроме дочери и Маркусова. Тайна трёх остаётся за семью печатями. Но истинным же триумфом свих открытий, так сказать венцом, Беляев считает, конечно же шестибуквенный код ДНК и её форму, которая по всем научным канонам, не может существовать, а значит и нести жизнь. Он с трудом верит в такой немыслимый успех, ведь скептический ум учёного задаётся справедливым вопросом, а как эволюция так быстро совершает такой резкий скачок вверх и возможно ли вообще такое? Маркусов и Ольга Николаевна задаются тем же вопросом, но пока они не видят вразумительного ответа и объяснения этому феномену. Этот вопрос так и останется без ответа для академика и его дочери до самой их смерти.

Беляев торопится, он чувствует свой близкий конец и стремится полностью завершить дневники, однако даёт право скорректировать его Маркусову, при условии, что ему откроется истина на те вопросы, на которые не успеет найти ответы он сам. Алекс, конечно, родоначальник новой, ещё не открытой ветви человечества, а что, если есть и другие ему подобные? Всю оставшуюся жизнь, Николай Николаевич инкогнито пытается найти доказательства существования расы сверх людей, которые может быть скрытно уже живут некоторое время среди обычных “сапиенсов”, ведь Алекса он “открыл” тоже совсем случайно. Но все попытки оканчивались неудачей, здесь фортуна окончательно отвернулась от него и, Николай Николаевич пеняет на свой возраст и не дальновидность.