– На вашем присутствии настояло американское правительство, и компания, финансирующая наш проект, обязана была подчиниться, – ответил Адам. – Это значит, что вам рады здесь до тех пор, пока вы полезны или хотя бы не мешаете.

– Все понял, – сказал Уокер.

Адам взял его за руку и отвел ко второму мужчине, чья густая борода и видавшая виды одежда выдавали богатый опыт общения с горой.

– Это Хакан, наш бригадир, – представил его Адам, повысив голос, чтобы перекричать шум вертолетных винтов. – Он поможет вам подняться к пещере.

Уокер посмотрел на вертолет и увидел, что Ким уже стоит у открытой двери, а за ее спиной второй пилот – едва видимый отсюда – проводит инструктаж. Вернее, напоминает Ким то, что объяснял им днем раньше.

– Не беспокойтесь, – крикнул Адам. – Я прослежу, чтобы с ней ничего не случилось. – Вдруг его улыбка снова померкла. – Поверьте, это еще не самое пугающее, что вам предстоит сегодня пережить.

Уокер пытался спросить у Адама, что тот имеет в виду, но Хакан уже плотно взял его под свою опеку, и Уокеру пришлось переключить внимание на него. Веревки были закреплены наверху – где-то в глубине пещеры, и Хакан, поставив Уокера перед собой, принялся объяснять ему, как пользоваться ими для подъема. Уокер не сомневался, что без альпинистских кошек и веревок он обязательно скатился бы вниз. На одном особо хлопотном задании он серьезно повредил спину, и теперь, от холода и напряжения, старые раны принялись ныть.

Он снова взглянул на вертолет и заметил, что Ким Сон уже начала спуск. После того как вертолет вернется на базу, с горы не получится спуститься никак, кроме как своим ходом. К его собственному удивлению, эта мысль изрядно подвыбила его из колеи. С каждым шагом вверх желание отступить терзало все острей – настолько, что он даже не заметил, как поднялся до пещеры. Перевалившись через край, он понял, что стоит на дрожащих коленях перед несколькими членами команды копателей.

Первым делом Уокер узнал Мериам Каргу – знакомую по книгам и фильмам точно так же, как ее жених. Легкая сутулость и напряжение мышц вокруг глаз придавали ей почти хищный вид – словно обычным ее состоянием была постоянная готовность к атаке, как у свернувшейся в кольца змеи. Остальные люди тоже выглядели напряженными, и Уокер задумался – а не попал ли «Проект Ковчег» в ловушку?

– Пойдемте, доктор Уокер, – сказала Мериам, поежившись от ветра. – Попьете кофе, пока ждете своих людей, потом посмотрите все, что захотите увидеть.

Он огляделся вокруг, заметил огни фонарей, древние бревна и людей, работавших во всех концах пещеры.

– Ноев ковчег… – произнес Уокер, вставая на ноги.

– Мы тоже так думаем, – ответила Мериам. – Но вас ведь интересует не ковчег.

Странное спокойствие охватило его. Даже боль в ноге утихла.

«Так и есть», – подумал он.

Ему на самом деле плевать – были ли бревна, которые он видел вокруг себя, когда-то бортами лодки или нет. И принадлежала ли эта лодка Ною или кому-то еще.

Его больше интересовало то, что лежало внутри.

Ковчег – если это действительно был он – сидел внутри горы Арарат, как доброкачественная опухоль внутри человеческого тела, и просто ждал, когда его откроют. Уокер был уверен, что обнаружить Ноев ковчег на Арарате – после стольких попыток и денег, потраченных на его поиски, – было совершенно невозможно, но факт оставался фактом: теперь он находился прямо внутри его.

Для вновь прибывших провели короткую ознакомительную экскурсию по основным помещениям. Повсюду были развешаны лампы, но освещали они только небольшие пятачки под собой. Работало несколько генераторов, обеспечивавших электроэнергией небольшие обогреватели, установленные в некоторых загонах-стойлах, ряды из которых были выстроены на всех трех палубах. Обогреватели и электролампы были единственными источниками тепла, поскольку открытый огонь был строго-настрого запрещен. Члены того, что теперь официально называлось «Проект Ковчег Карги – Холцера» (ПККХ), с этой старой древесиной вынуждены были обращаться чертовски осторожно, чтобы случайно не спалить все дотла. Поэтому здесь всегда было холодно, и даже в глубине лабиринта из стойл и дорожек высокогорный холод распространялся с каждым порывом ветра.