Все здесь приблизительно верно. То есть, да, 70 % капвложений направлено на ирригацию, но ирригация в Каракалпакии, по выражению каракалпакского писателя Оразбая Абдирахманова, существует ради «интенсивного орошения экстенсивного земледелия».

Что касается воды, то она в четырех водохранилищах Туя-Муюна и по степени минерализации для питья не годится, и несъедобных примесей содержит довольно: фенолы, нефтепродукты, пресловутый запрещенный ДДТ, ГХЦГ, азот нитритный, сульфаты, хлор, цинк, хром. От такого букета не только у свинки шёрстка может «торчком встать». Разумеется, очистные сооружения предусмотрены, но сооружаться будут «потом». Да и вообще: превышения ПДК в Туя-Муюне – это по данным Всесоюзного НИИ по охране вод. А с точки зрения Узгидрометслужбы вода, предназначенная для Нукуса, не так уж плоха, ДДТ, по крайней мере, гидрометеорологи Узбекистана вообще там не обнаружили. Писатель и киносценарист Валерий Тальвик брал пробы воды в горных озёрах Памира – душанбинские специалисты и в них нашли ДДТ. Биолог Николай Аладин, всю свою сознательную жизнь занимающийся Аралом и работавший в составе экспедиции «Арал-88» (он создал в 1989 году в ленинградском Зоологическом институте РАН Лабораторию солоноватоводной гидробиологии – для изучения в первую очередь Арала), постоянно держал наготове пустые бутылки, в которые повсюду набирал воду, какую только удавалось заприметить. Дома он отдал добычу на анализ – ив спокойной обстановке убедился: во всех формально чистых пресноводных водоемах – следы превышения ПДК сульфатов и нитратов, причём содержание металлов превышает ПДК в 2–3 раза, а конкретно меди – и более. На берегу каракалпакского озера Каратерен можно встретить снулую рыбу – надо полагать, снулую по той же причине.

Да и откуда взяться чистой воде в низовьях, если (по данным Гидрометеоцентра Таджикистана) за 1987-89 годы уровень загрязненности ядохимикатами вод горных рек Вахш и Каферниган вырос в два раза. «Уровень загрязненности Сырдарьи, который раньше считался основным, теперь считается фоновым. Все загрязнено пестицидами»[2].

Грязная вода – грязная земля. Та земля, на которой выращивали хлопок, ничего, по крайней мере в ближайшие годы, родить не может. Ситуация там примерно такая же, как в Ташаузской области, где, по данным Министра здравоохранения Туркмении К. Чагылова, загрязненность различными ядохимикатами превышает предельно допустимую концентрацию в 5–7,9 раза.

Тяжелее всего детям. Если по обобщенным данным более половины школьников у нас в стране – невротики, две трети – аллергики, 80 процентов страдают заболеваниями верхних дыхательных путей, то среднеазиатские дети в обязательном порядке болеют гепатитом, желудочно-кишечными заболеваниями, у большинства не в порядке почки… Заболеваемость населения с каждым годом увеличивается, в том числе токсическим гепатитом, долгие годы выдававшимся за инфекционный.

Аральский кризис породил тенденцию во всем винить Москву. Но вот что любопытно: как только речь заходит о сокращении посевов хлопчатника, партийные руководители всех хлопкосеющих республик высказываются против. Все хотят спасать Арал, но в каждом районе, в каждом обкоме партии мы слышим одно: воды не хватает самим. Интересно, что 3 апреля 1989 года на обсуждении экспертной комиссией Госплана СССР ТЭО «О комплексе мероприятий по регулированию водного режима Аральского моря и предотвращению опустынивания дельт Амударьи и Сырдарьи» (что блестяще высмеял в «Новом мире» В. И. Селюнин) представители среднеазиатских республик высказывались за освоение новых земель. Интересно и то, что работы по упомянутому проекту ведутся полным ходом уже с 6 марта 1989 года.