– Ай-ай, да откусит шакал твой грязный язык! Бесстыжая! – Масуд-ага покачал головой и пригрозил ей пальцем.

– Лерка! – Я слегка наклонилась, чтобы меня было видно, и посмотрела в ее сторону.

Лицо подруги сначала напряглось, а потом она обернулась ко мне, расплываясь в широкой улыбке.

– Лекси!

– Я что, плохо объяснила?! – Ко мне подошла та самая Зейнаб-калфа и больно схватила за запястье. – Двадцать ударов палками на фалаке! – гаркнула она на весь зал, так что эхо ее гнусавого голоса разнеслось до потолка.

– Ах ты курица! – закричала Лерка и сделала в мою сторону несколько шагов.

Еще бы чуть-чуть, и эта злобная стерва точно отправила бы нас на фалаку, но в этот момент деревянные двери распахнулись, и в зал вошла Наргес Хатун. Лерка поспешила встать на место.

Хазнедар несла себя, словно драгоценность. Горделиво ступая, держа голову высоко и ровно, эта важная особа смотрела куда-то перед собой, словно не замечая нашего присутствия. Наряд из дорогой ткани шелестел при каждом шаге, а вышитая драгоценными нитями и жемчугом тюбетейка добавляла ей пару сантиметров роста, делая ее еще более важной и статной.

Она остановилась в центре комнаты и окинула нас быстрым цепким взглядом. Затем подошла к последней в ряду девушке слева от меня. Взяв ее за подбородок и бросив оценивающий взгляд на ее лицо, она слегка толкнула девушку в плечо, так что та была вынуждена сделать шаг назад. Вторую девушку постигла та же участь. Возле третьей Наргес Хатун задержалась и кивнула Масуд-аге. Тот взял девушку за локоть и отвел в сторонку. Очередь дошла до меня.

Строгая начальница гарема больно схватила меня за подбородок двумя пальцами, затем опустила взгляд на вздымающуюся под тканью рубахи пышную грудь, потом посмотрела мне прямо в глаза и, поразмыслив пару секунд, толкнула меня в плечо. Что это означало, я еще не поняла. Очевидно, она отбирала девушек. Но для чего? Или для кого? И что мне теперь делать – радоваться, что меня для «этого» не выбрали, или горевать, что не попала в число избранных?

Пока я размышляла, стоя среди отвергнутых, хазнедар добралась до Лерки.

– Строптивая девушка. Много сил придется потратить на воспитание. Что скажешь, Масуд-ага?

Наргес Хатун протянула к Лерке руки и наглым образом вцепилась обеими ладонями ей в грудь. Лицо моей подруги перекосилось от злости. Она схватила хазнедар за запястья и резким движением убрала ее руки с груди.

– Не смейте меня касаться! Кто вы такая? Что вы себе позволяете?! Я подам заявление в полицию! – кричала Лерка.

Зейнаб-калфа тут же подлетела к ней и ловко скрутила руки за спиной.

– Сатрапы! Кровопийцы! Бандиты! Вас всех арестуют! – верещала моя подруга, а я мысленно молилась, чтобы она заткнулась. Что-то подсказывало мне, что Зейнаб-калфа вовсе не шутила про фалаку и двадцать ударов палками.

– Успокойся, сумасшедшая! Какая невоспитанная рабыня! – причитал Масуд-ага, качая головой.

Хазнедар тем временем схватила подол Леркиной рубахи и резко задрала его наверх до самого пупка, открыв наготу моей подруги всем собравшимся.

– Сволочи! – завыла моя подруга и начала извиваться, как змея. Я прикрыла лицо руками. Такое унижение она им точно не простит.

– Посмотри, Масуд-ага! Лобок ухоженный, бедра упругие, ноги длинные и стройные. Кожа нежная, мягкая. Живот плоский и красивый. Будем с ней возиться или перепродадим?

– Повелителю уж больно наскучила Дэрья Хатун. Совсем загрустил. Как бы не заболел, избави аллах!

Лерка продолжала извиваться и брыкаться, изо всех сил стараясь освободить из плена руки.

– Но эта наложница – сущий демон. Сбежала из хамама, ударила евнуха, много ругается и кричит. Даже не знаю, Наргес Хатун. Стоит ли овчинка выделки?