Значит, слухи о его сбежавшей или погибшей невесте правдивы. Что-то такое случилось в прошлом, что заставило его запереть комнату на засов и возненавидеть женщин.

На чердаке я тоже не нашла ничего интересного, только старые вещи и пучки трав, развешанные по всему потолку. Судя по их количеству, аптекарь предпочитал закупать свежие и сушить их самостоятельно. Еще нашелся склад разнообразных костей и рогов, явно от тварей из диких земель. Я поворошила некоторые и решила уговорить Ирвина сменить поставщиков с каких-то незнакомых прохиндеев на почти родных. В смысле – моих сестру и зятя. И ему удобно, и с них процент возьму. Должна же быть выгода от всей этой затеи.

В дальнем углу, возле круглого окошка стояла запылившаяся лошадь-качалка, рассчитанная на ребенка кровать и целый сундук игрушек. Похоже, ими играл еще маленький Ирвин, а то и кто-то из его родителей, но все равно было интересно повертеть в руках.

У нас в Гимзоре детей не балуют, хочешь играть – возьми палку. Если стащил где-то пару лоскутов ткани – ты уже богач и король среди прочей ребятни бедняцких кварталов. Здесь же лежали забавные деревянные зверушки, целая коллекция солдатиков, пара кукол в красивых платьях и множество других занимательных вещиц, в которых я запретила себе копаться. Вряд ли аптекарь тут хранит личный дневник с откровениями, почему поссорился с дедом и ненавидит женщин, а меня время поджимает.

Я убрала все на место, убедилась, что не оставила следов, и спустилась вниз, искать зацепки дальше. Целую минуту стояла под дверью в комнату аптекаря, но так и не вошла внутрь. Оставлю это на крайний случай, а пока буду притворяться, что не до конца растеряла совесть.

В отличие от второго этажа, на первом почти все комнаты оказались нежилыми: просторная кладовая, вторая, с магическим охлаждением воздуха и настоящим холодильным шкафом, торговый зал, спальня Ирвина и еще одна, тоже закрытая. Я без долгих колебаний открыла ее и попала в центр разрухи. Судя по черноте на стенах и куче обломков, здесь что-то взорвалось и сгорело.

– А вот и чашечки, – пробормотала я, поднимая обломки сервиза.

Кто-то знатно разворотил кухню, а аптекарь решил не приводить ее в порядок. Не хотел или не наскреб денег – не знаю, но теперь понятно, почему он подает чай в мензурках: здесь даже плита не уцелела, не то что посуда.

Вопросов становилось все больше, а вот с ответами пока было негусто. Я вернулась в торговый зал и еще немного переставила всё, чтобы получше смотрелось. Как раз тогда в дверь заколотили, а за стеклом витрины мелькнул Лестер.

– Ты обещал помощь мне с Софи, – бросил он с порога, стоило только открыть.

Ключ Ирвин все же оставил, хотя я бы и булавкой замок вскрыла, возможно даже быстрее. Все же нельзя так не любить свое жилище, чтобы его не защищать! Как-нибудь уговорю аптекаря сменить замок на более солидный.

– Обещал – помогу, – согласилась я.

– Тогда собирайся, у нас встреча со жрецом через полчаса. Софи будет требовать расторжения брака и выплаты компенсации, а я после свадьбы в долгах.

– Ай… Отложить это можно? Мне бы подумать, разузнать побольше о твоей женушке, план набросать…

– Ты же хвастался, что большой специалист по женщинам. Ладно, – он разом скис и почти сполз на лавку для посетителей, – зря надеялся на чудо, нужно собираться и идти самому.

– Эй! – возмутилась я. – В женщинах специалист, а не в местных законах. Давай, расскажи, как перенести вашу встречу со жрецом на несколько дней.

– Никак. Это уже решенное дело, нам дадут подписать бумаги, и, если у Софи не будет возражений, брак признают недействительным.