— Садись, поболтаем. — Ирвин кивнул на место рядом с собой и подозвал разносчицу.

Через пару минут на столике перед нами уже стояли кружки с отваром и целый поднос мелких бутербродов. Не меньше десятка разных: с рыбой, ветчиной, солеными огурчиками, сырной пастой, запеченными овощами… От мысли, что могу все и не попробовать, я всполошилась, схватила ближайший, разжевала, потянулась ко второму, за ним сразу к третьему, но не успела. Ирвин отодвинул от меня поднос и покачал головой.

— Ты больше не в гимзорской подворотне, бери столько, сколько хочешь съесть.

— Вот все и хочу. — Я попыталась отнять бутерброды, но Ирвин держал поднос крепко. — Я такие еще не пробовал, вот и интересно!

— Мы только пришли, еще весь вечер впереди.

— Если не успею? Вот этот, — я мстительно указала на Лестера, — ест как два медведя. Я ему не доверяю.

— Закажем такой же набор с собой. Съешь в комнате за закрытой дверью. Так что можешь не набивать рот, тебе в любом случае достанется.

— Ай-ай.

У аптекаря было много недостатков, но он никогда не врал. Если обещал, значит, точно купит. Я для приличия повздыхала и придвинула к себе отвар. Он приятно холодил горло, к тому же неплохо утолял жажду. И аппетит отбивал, к сожалению. Третий бутерброд в меня так и не влез, зато Лестер прикончил уже четвертый, а Ирвин только пил.

— У нас вчера склад конфиската обчистили. — Следователь заговорил первым. — Оглушили охранявших парней, ломом содрали замок, потом вынесли несколько партий сырья из диких земель. Комиссар рвет и мечет, гоняла всех с утра, но без толку. Информаторы тоже ничего не знают: скорее, кто-то залетный.

— Скорее, кто-то свой и под заказ, — хмыкнула я. — Возможно, из тех, кто охранял. Открыли дверь ключом, вынесли нужное, затем навели беспорядок и выломали замок. Ты сам видел это сырье? А я на себе таскал. Рога, кости, шкуры, пуки травы, иногда камни. Объемный, тяжелый и специфический товар, который непросто сбыть. Залетные бы потащили специи, дорогие ткани или еще что-то.

— Что бы ты понимал. Расследованием занимались профессионалы.

— И я как профессионал говорю. Может, и не доучился в гильдии, но с принципами работы знаком.

По лицу Лестера было понятно, что бы он сделал с такими работягами, но ссориться при Ирвине не стал. Хотя аптекарь особенно нас не слушал, смотрел в свою кружку и хмурился.

— Список бы, что пропало. Есть одна идея, но нужно проверить.

— Вы сговорились? Я просто так рассказал, для поддержания беседы, все равно об этом ограблении на всех углах болтают, — вспылил следователь.

— Ай, ну сразу бы сказал, что помощь тебе нужна только с женой, от остального будешь сам страдать. — Я махнула рукой.

— Он прав. Мы можем помочь, а так сам решай, принять эту помощь или мучиться дальше. — Ирвин внезапно встал на мою сторону, и это радовало. — Пусть и с другой стороны процесса, но Бринс отлично разбирается в кражах, может многое подсказать.

— Хорошо, уговорили, приходите к нам завтра, поговорите с комиссаром.

Сидеть и болтать мне нравилось, а вот снова оказаться в парной — не очень. Я уже почти привыкла к виду обнаженных мужчин, но не к горячему влажному воздуху. Тем более Лестер затащил меня на ряд повыше, где было еще жарче. Мы просидели там меньше, чем в прошлый раз, и опять вернулись к отварам и бутербродам.

К третьему кругу я все же прониклась философией общественных бань. Нужно как следует пострадать в парной, чтобы потом отдыхать в прохладном помещении. Это как моя жизнь: нужно было годами нищенствовать в Гимзоре, чтобы Дагра на контрасте показалась тихой и уютной. Или, если рассуждать дальше, устать от жизни и там, чтобы радоваться работе у аптекаря и походу в общественные бани.